Как известно, одной из основных задач, которую ставил перед собой автор «Заката Европы» была задача привлечения внимания мыслителей к проблеме уникальности отдельных культур. Вместе с тем, по мнению исследователей творчества О. Шпенглера, реализация данной задачи, в конце концов, привела немецкого мыслителя к отрицанию единства человеческой истории вообще. В качестве примера приведем слова Б.Л. Губмана: «Немецкий философ отбрасывает односторонне упрощенные, европоцентристские представления об истории, задается вопросом о своеобразии и неповторимости различных культур, но одновременно им утрачивается универсальная перспектива его осмысления. Единство и многообразие истории оказываются фатальным образом противоположными в его теории»1.
Однако о каком единстве человеческой истории идет речь в исследованиях, посвященных осмыслению творчества О. Шпенглера и можно ли однозначно говорить об отрицании единства истории человечества вообще в произведениях немецкого мыслителя?
В своей книге «Закат Европы» О. Шпенглер выдвигает тезис о том, что в человеческой истории нет места единству: каждая из культур является неповторимой и уникальной, поэтому каждая из культур следует своим путем, не пересекающимся с путями других культур. В качестве основного возражения, выдвигаемого противниками теории О. Шпенглера, является утверждение, напротив, о существовании некоего единства человеческой истории, носителем которого провозглашается, в первую очередь, христианская религия2.
Речь здесь идет, прежде всего, о духовном единстве человеческой истории. Действительно, когда мы говорим о единстве, которое несет в себе христианская религия, мы говорим о духовном единстве. О. Шпенглер отрицает именно духовное единство истории человеческого общества в целом. В «Закате Европы» каждая из культур понимается как обособленное духовное единство, прафеномен или идея, взятая в своем становлении.3 Поэтому для О. Шпенглера духовным единством обладают только истории отдельно взятых культур.
Однако отрицать духовное единство человеческой истории, с точки зрения автора «Заката Европы», не значит отрицать единство истории человечества вообще. Другими словами, единство истории человеческого общества может быть понято не только как духовное единство. Об этом свидетельствует более позднее произведение О. Шпенглера под названием «Человек и техника».
В произведении «Человек и техника» предметом внимания немецкого мыслителя является единая природа человечества как вида.
«Ибо человек является хищником», — пишет О. Шпенглер, — «Хищник – это высшая форма свободно движущейся жизни. Это означает максимум свободы от других и свободы для себя самого, ответственность перед самим собою, одиночество, предельную нужду в самоутверждении – в борьбе, в победе, в уничтожении. Высокий ранг типу человека придает то, что он является хищником»4.
Понятие «хищника» здесь имеет значение как один из типов биологической жизни, коих немецкий философ выделяет два: растительный и животный. Растительный тип обладает минимальными жизненными проявлениями. Над ним возвышается животный тип, который, в свою очередь, делится на два типа: к первому относятся травоядные животные, ко второму – хищники, несущие в себе максимальный заряд жизненной энергии.5
Вместе с тем, даже будучи хищником, человек, согласно О. Шпенглеру, в корне отличается от животного: «Имеется гигантское различие между человеком и всеми другими животными. Техника всех животных является техникой вида. <…> Человеческая техника, и только она, независима от жизни человеческого вида. Это уникальный случай во всей истории жизни – индивид выходит за пределы принуждения вида»6.
Другими словами, человек, в труде О. Шпенглера является не только хищником — он обладает способностью к свободному творчеству. Эти две черты являются неотъемлемыми характеристиками единой человеческой природы в произведении «Человек и техника».
Черта хищника, по мнению О. Шпенглера, обусловливает стремление человека рассматривать мир как добычу. Средством для порабощения мира является творческая способность. Результатом творческого порабощения мира является культура. «Мир есть добыча, — в конечном счете, из этого факта вырастает человеческая культура»7, — пишет немецкий мыслитель. Здесь хищническое начало человека преобладает над началом свободного творчества.
История единого человеческого вида представляет собой историю создания человеческой культуры. Изначально, по мнению О. Шпенглера, была создана единая человеческая культура, обозначенная автором как «культура вооруженной руки»: ««культура» вооруженной руки существовала долгое время и охватывала весь человеческий вид»8, — пишет мыслитель. На более позднем этапе жизни человечества, с возрастанием его господства над миром, возникает множество «культур речи и предприятия»: ««культуры речи и предприятия» уже четко между собой различаются, их много»9. Далее, с еще большим усовершенствованием техники порабощения мира, происходит окончательное и бесповоротное отделение одной культуры от другой – «вырастают… культуры в узком и великом смысле слова»10.
Суть технического усовершенствования порабощения мира заключается в появлении рассудочного мышления. С приходом рассудочного мышления эпоха единой «культуры вооруженной руки» сменилась эпохой множества «культур речи и предприятия». Теперь в арсенале человечества, на ряду с таким грозным оружием как рука, появилось не менее мощное средство — мысль.11 Дальнейшее усовершенствование мышления привело к созданию изолированных друг от друга духовных единств – высоких культур. Здесь мы имеем дело уже с различными, несводимыми друг к другу типами мышления, решающих, тем не менее, одну задачу – порабощение мира.
В свете сказанного, весь исторический процесс – от создания единой «культуры вооруженной руки, до возникновения отдельных великих культур, описываемых автором в «Закате Европы», представляет собой единый процесс по усовершенствованию способов порабощения мира.
Таким образом, было бы неправильным говорить об отсутствии в творчестве О. Шпенглера идеи единства истории человеческого общества вообще. Единство истории может быть понято не только как духовное единство, которое автор отрицает в своих произведениях. Оно может быть понято как единство человеческой природы, главенствующей чертой которой является биологическое начало – хищничество.
Автор: Прорешная О.В.
Примечания:
1 Губман, Б.Л. Смысл истории: Очерки современных западных концепций. – М.: «Наука», — 1991. – С. 76.
2 См.: Освальд Шпенглер и Закат Европы. – М.: «Берег», — 1922. – 98 с.; Свасьян, К.А. Освальд Шпенглер и его реквием по Западу (вступительная статья) // Шпенглер, О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. Образ и действительность. – М.: «Мысль», — 1998. – С. 5-122.
3 Шпенглер, О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. Образ и действительность. – Мн.: ООО «Попурри», 1998. – С. 164.
4 Шпенглер, О. Человек и техника // Антология современной зарубежной мысли. – М.: «Жизнь». – 1999. – С. 460.
5 Там же. – С. 461.
6 Там же. – С. 464-465.
7 Там же. – С. 461.
8Там же. – С. 480.
9 Там же. – С. 480.
10 Там же. – С. 480.
11 Там же. = С. 473.