Сущность человеческого бытия и активность как философская проблема

Непосредственно  существуя  как природное тело,  человек подчиняется законам существования и развития конечных, прехо­дящих тел. Вместе с тем, законы развития и потребности тела не полностью, неоднозначно воздействуют на бытие человека.

Можно сказать, что особенность человеческого существова­ния состоит в возникновении специфической, уникальной для живой природы, «нежесткой» и неуниверсальной детерминации бытия че­ловека со стороны его тела. Нежесткость проявляется в таких, на­пример, фактах, как способность человека регулировать, контроли­ровать свои фундаментальные потребности, удовлетворяя их не в простом соответствии с повелениями природы, а в пределах и фор­мах, определяемых обществом, историей, собственной волей и само­сознанием индивида. Неуниверсальность же состоит в том, что мно­гие действия человека, которые могли бы определяться (и иногда оп­ределяются) своего рода эгоизмом телесных потребностей, очень часто регулируются другими мотивами — духовно-нравственными, социальными. Наиболее ярко это проявляется в жертвенных поступ­ках, но не только в них.

Существование человека — не внеприродное, но и не только природно-телесное. Специфика его состоит в соединении — пересече­нии, взаимодействии — трех относительно разных бытийственных измерений.

Реально существует отдельный человек, прежде всего, как данная мыслящая и чувствующая «вещь» (тело). Это первое измере­ние человеческого существования. Но одновременно человек сущест­вует как индивидуальная особь, принадлежащая к виду Homo sapiens и взятая на данном витке его развития, эволюции мира. Sum — второе измерение бытия человека. Человек существует и как социально-ис­торическое существо (третье измерение его существования). Все три измерения человеческого существования, взятые в единстве, — исход­ные характеристики бытия человека.

Бытие индивида преходяще, но, поскольку жизнь его связана с жизнью рода, то для каждого из индивидов, живущих на Земле, есть место на едином гигантском «генеалогическом древе» человече­ства, идущем от самых первых человеческих существ, а через них — от животных предков человека и т.д. Каждое преходящее существо­вание включено, таким образом, в необозримую историческую цепь человеческого бытия и цепь бытия природы, в эволюцию социаль­ного мира и образует одно из звеньев социально-исторического бы­тия.

Человеческое бытие — реальность, объективная по отношению к сознанию отдельных людей и поколений. Люди существуют до, вне и независимо от сознания каждого отдельного человека. Но бытие людей отнюдь не абсолютно от сознания, от духа, ибо является комплексным и уникальным единством природного, вещественного и духовного, индивидуального и родового, личностного и общественного. Каждый из нас — реальность для самого себя. Мы существуем, а вместе с нами реально существует наше сознание.

Каково же место и значение бытия человека в целостном единстве бытия? Это очень важный и актуальный вопрос. Было не­мало философских идей и концепций, общий смысл которых: чело­век — не более чем песчинка в необозримом мире. Даже бытие чело­веческого рода рассматривалось лишь как «краткий» эпизод в без­граничной длительности мира. Но сегодня все энергичнее актуали­зируются другие идеи (их выражают не только философы): мил­лионы лет, столетия и даже десятилетия жизнь человека и человече­ства — важные «мгновения», ибо они включены в уникальный «человеческий эксперимент». Люди не просто существуют в мире, но способны особенно мощно (в том числе и пагубно) влиять на мир и на самих себя. Но они же способны познавать собственное бытие и бытие как таковое, испытывать тревогу за «судьбу бытия». Поэтому человек может и должен осознавать всю противоречивую роль в еди­ной системе бытия и исполнять ее с величайшей осторожностью и ответственностью. Еще тревожнее стоит вопрос об ответственности каждого человека за судьбы человечества, за бытие человеческого рода и человеческой цивилизации, за планету Земля.

Поддерживая мнения многих исследователей о разработке общей теории активности, автор считает актуальным исследование активности в философском плане как категории, выявление ее историко-логического аспекта, определения объема и содержания поня­тия, выявления специфики активности на разных уровнях организа­ции материи. С этой целью и обратимся к истории развития фило­софской мысли, рассмотрим специфические особенности активности разных структурных уровней бытия. Хотя на каждом уровне разви­тия активности имеются свои специфические особенности, но везде активность выступает как характеристика самодвижения независимо от сложности и организации систем.

Под активностью понимается такое состояние самодвижу­щейся системы, когда за счет внутренних причин происходит нару­шение первоначального состояния с выходом в новое качество, ха­рактеризующееся повышенной организацией и совершенством. Ак­тивность всегда имеет место там, где есть развитие.

Анализ проблемы активности в историко-философском плане позволяет сделать некоторые выводы. На протяжении всей разработки проблемы активности, она исследуется, как и большинство философских категорий в двух планах: онтологическом и гносеологическом. Активность рассматривается как всеобщее свойство материи, связанное с развитием, и делается попытка определить ее объем и содержание как категории.

В античной философии основное внимание уделялось онто­логическому аспекту. Философы стремились в основном ответить на вопрос: что является активным началом в мире? При этом под ак­тивностью понимали или сам акт действия, или источник послед­него, т.е. воздействующую причину.

Начиная с Платона и Аристотеля, проблема активности ре­шается в плане творческой силы сверхъестественного, бо­жественного существа (или перводвигателя), который обуславливает движение всего существующего и за которым подлинная активность.

Позже Лейбниц пытается с позиций объективного идеализма развить учение об активной субстанции. Он наделяет монады дея­тельной силой, самодеятельностью, но в общей концепции активно­сти признает ее сущностью бога.

Субъективный идеализм Беркли под активностью души (сознания) понимает ее стремление, деятельность, обусловленную желанием, «хотением». Здесь уже — обращение к внутренним побуди­тельным мотивам деятельности с идеалистическим истолкованием.

Наиболее глубоко разрабатывают проблему активности ра­зума представители классической философии. У Канта активность обнаруживается в способности разума к творческой деятельности. Субъект не просто воспринимает мир через ощущения  и рассудочные понятия, а строит из них новое знание. В идее трансцендентального субъекта Канта смутно угадывается человеческое общество.

Опираясь на кантовские идеи о деятельной сущности субъ­екта, Фихте выражает активность через всеобщность человеческого «я». У него субъект полностью активен, его существование не мыс­лится без деятельности. (Для деятельности существуешь «ты»). Только активность «я» в состоянии «породить» все многообразие внешнего мира. Активность сознания, по Фихте, неотъемлема от практической деятельности субъекта. И это, несмотря на его идеализм, представляет собой определенную ценность.

Шеллинг пытается показать активность мирового духа, как состояние, обладающее хотением, побуждающим его к развитию. Активность природы он видит в ограничении вещей. Философия Гегеля явилась вершиной в решении проблемы активности разума. В его системе под активностью понимается самодвижение мирового духа к своему совершенству. Активность сознания неразрывна с деятельностью, но единственно активным и деятельным у Гегеля выступает мировой дух.

Таким образом, философский анализ активности свиде­тельствует о необходимости интенсивного исследования этой актуальной проблемы. Активность человека имеет большое значение для познания, преобразования социальной действительности.

Авторы: Востриков И.В., Лунина Т.В., Черниговских И.В.