Глобализация — это новейший тип экономического, технологического, политического и культурного взаимодействия различных стран мира. В журнале «Foreign Policy» ежегодно публикуется мировой индекс глобализации (A.T.Kearny/Foreign Policy Globalization Index), приводятся результаты работы экспертов по анализу процессов дальнейшего сжатия планеты, превращения ее в глобальную деревню, где все обо всех знают и всё, в конечном счете, касается всех.
В опубликованный список глобализованных стран в 2001 г. попали 62 государства, в которых живет 84 % мирового населения и которые производят 96 % всей мировой продукции. Индекс глобализации высчитывается по 14 показателям, которые раскладываются в четыре корзины. Первая — это уровень экономической интеграции в мировую экономику, где принимаются во внимание развитие торговли, инвестиции, движение капитала и пр. Вторая — персональные контакты, международный туризм, качество телефонной связи, денежные переводы, разного рода негосударственные трансакции. Третий показатель — развитость Интернета и четвертый — политическая вовлеченность в дела мира, то есть участие в международных организациях, ратифи-кация международных договоров, вклад в деятельность миротворческих сил ООН [1].
Индекс глобализации дает, несомненно, пищу для серьезных размышлений. Выясняется, например, что наиболее глобализованные страны имеют большую продолжительность жизни, чем менее глобализованные, что от глобализации выигрывают не государства-гиганты, а немногочисленные нации и, наконец, что глобализация и американизация — это не совсем одно и тоже. Российская Федерация находится в этом списке с момента его создания и первого выпуска. Таким образом, процесс глобализации уже давно вошел в жизнь современной России и стал ее неотъемлемой частью. С одной стороны это, конечно же, способствует развитию экономики, продвижению новых технологии, утверждению позиций России на мировой арене. Однако с другой, необходимо понять, насколько это хорошо влияет на духовную сторону жизни нашей страны, на ее духовные ценности и морально-эстетическое благополучие граждан. В идеологии глобализма, на наш взгляд, социальная, нравственная, культурная сферы отходят на второй план, так как материальное, принципы потребительства играют определяющую роль в западной цивилизации.
Во введении книги «Многоликая глобализация» Питер Л. Бергер пишет: «Исходная картина, которая легла в основу нашего проекта, чем-то похожа на то, что А. Тойнби назвал «вызовом и ответом». «Вызов» по сути должен был исходить из зарождающейся глобальной культуры – в основном западной и, разумеется, американской по своему происхождению – и распространяться во всем остальном мире на уровне как элит, так и широких масс. «Ответ» со стороны обществ, которым был брошен «вызов», оценивался по шкале «принятия» и «отрицания» с такими промежуточными градациями, как «сосуществование» и «синтез» [2].
Воздействие цивилизационных вызовов глобализации переплетается с массированным, но весьма неоднозначным влиянием западных социокультурных и потребительских «образцов», что вызывает противоречивую тенденцию и стремление к сохранению культурной самобытности во многих странах мира, в том числе и в России. Массовая культура Запада, имеющая вульгарно-чувственный оттенок, оказавшись в руках руководства российских СМИ, становится губительным для духовного мира российской молодежи. Разрушаются в первую очередь такие ценности русской духовной культуры как общинное сознание через внедрение индивидуализма. Традиционный приоритет производительного труда в интересах Отечества заменяется на приоритет потребительства; авторитет общественного интереса — на личный; русская всечеловечность — на общечеловечность с позиции космполитизма; дружба и братство народов России — национальной рознью; патриотизм и любовь к Родине — на служение неизвестному отечеству или «мировому» правительству. В этой связи насильственное внедрение чуждых русской культуре западных стандартов приводит не к созиданию, а к разрушению во всех областях общественной жизни.
Глобализация, которую сегодня восхваляют или уничижают за попытки ликвидации национальных различий, приняла непосредственное участие в процессе рождения современных наций. Ведь «сжатие» мира осуществлялось по мере великих географических открытий, вместе с изобретением типографского станка, развитием линейного восприятия времени, распространением газет. Именно глобализация дала, в конце концов, человеку ощущение причастности, общности происхождения и судеб, даже родства с коллективом тех людей, абсолютное большинство которых он никогда не видел и никогда не увидит. Но глобализация процесс, который очевидно развивается в пространстве неравномерно, особенно на своих ранних стадиях; подобной же неравномерностью отличаются и процессы формирования наций. Очевидно, нет смысла в особенных доказательствах того, что большинство народов православной культуры отмечены «запоздалым» (по сравнению с Западной Европой, конечно) нациестроительством.
С одной стороны глобализм, проповедуемый Западом, есть стандартизация мировой культуры по эталону американской, направленная на уничтожение национальных культур. Но богатство и развитие общечеловеческой культуры заключается в многообразии, а унификация мировой культуры есть гибель, в том числе и русской культуры. По мнению Г. Дилигенского, в самом понятии «глобализация» ключевое слово «взаимозависимость», именно взаимозависимость различных обществ, ее возрастание, а вовсе не нивелирование мира на всех «этажах» общественной действительности образует суть глобализации [3; с.37].
С другой стороны, стоит обратить внимание и на то, что многие глобали-зированные государства мира не отказываются от своей самобытности. В экономически развитых странах Востока, таких как Южная Корея, Япония, в сфере массовой культуры наблюдается засилье американских моделей, начиная от повседневной одежды, кончая кино, дискотекой и т.д. В то же самое время сохраняются и традиционные формы культуры, которые во многих случаях приобретают символический характер демонстрации своей национальной культурной идентичности, поэтому они превращаются в ритуал, используются в торжественных случаях как церемониал.
Более того, обратим внимание на то, что самое глобализированное государство мира в соответствии с данными A.T.Kearny/Foreighn Policy Globalization Index от 2001 г. – Ирландия. — уже в который раз возглавляет индекс благодаря своим чрезвычайно тесным связям со всем миром – как экономическим, так и персональным, а также колоссальным инвестициям в свою экономику. И, одновременно, население этой страны демонстрирует наиболее последовательное в Европе (вместе с поляками) религиозное поведение. В 2000 г. еженедельно богослужение посещали 80% ирландцев и, для сравнения, 40% итальянцев, треть испанцев, каждый пятый голландец и каждый десятый швед [4]. Таким образом, в некоторых странах процесс глобализации не преобразует и не разрушает духовную жизнь.
Внутренняя политика государства, касающаяся духовного развития граждан, должна быть направлена на защиту традиционных, специфических для данного общества форм деятельности, образа жизни, быта – «различий», того, что делает их интересными друг для друга, создает основу для взаимного диалога и дружественного существования. Поддержание национальной идентичности народов и государств служит не только их сохранению самих по себе, но «человека со свойствами», человека как такового. Аналогичная цель встает и перед Россией. В России достаточно здоровых культурных сил, способных ответить на вызов глобализации цивилизационному самосознанию, грозящему нивелировкой и хаосом, и преодолеть кризис культурной идентичности.
Авторы: Бугаков М. А., Чекменёва Т.Г.
Источники:
- Еленский В.Е. Глобализация, воображаемые сообщества и Православие // Религия и общество. 2001. №35.
- Многоликая глобализация / Под ред. П. Бергера и С. Хантингтона. М.: Аспект Пресс, 2004.
- Актуальные вопросы глобализации. «Круглый стол» // Мировая экономика и международные отношения. 1999. №4. с.37-52.
- Ashford S., Timms N. What Europe Thinks // A Study Western European Values. 2001. p.46.