В настоящее время множество научных и публицистических работ посвящено здоровому образу жизни, под которым чаще всего понимается правильное питание и оптимальная двигательная активность. Однако наши предки представляли себе надлежащий образ жизни совсем иначе, усматривая как главный момент духовную, религиозную составляющую, за которой шли не в фитнес-клубы, а в храмы и монастыри. Именно там можно было обрасти спокойствие души, отречься от мирских эмоций и страстей, жить в гармонии с собой и Богом.
О том, как жили и зарабатывали свои средства женские монастыри Центрального Черноземья в начале ХХ века, рассказывают отечественные исследователи Е.А. Антоненко и В.П. Колесникова.
Начало XX века (1900-1916 гг.) было благоприятным временем в истории русских православных монастырей, так как государственная политика императора Николая II была направлена на укрепление старых и создание новых обителей. Женские монастыри являлись составной частью системы институтов Русской Православной Церкви и находились в подчинении верховной власти Святейшего Правительствующего Синода и российского императора. Первые годы XX столетия, ставшие для России тяжелым временем, ознаменованным жестокой русско-японской войной (1904-1905 гг.), революцией (1905-1907 гг.), социально-политическими выступлениями, были также и периодом, когда женские обители процветали и славились своей многогранной деятельностью: благотворительностью, духовно-нравственным просвещением и образованием. В Православной Церкви, в монашестве, в частности, власть видела одну из твердых опор Отечества, существование которой в стране зависело от государственной политики. Многие монархи и представители царской династии любили совершать паломничество в православные обители, в том числе женские монастыри Центрального Черноземья. Император Николай II и его семья неоднократно бывали в Центральном Черноземье, помимо официальных встреч с губернаторами и другими чиновниками, царские особы посещали и курские, воронежские, тамбовские святые обители.
Многие женские обители, функционирующие в начале XX века на территории Центрального Черноземья, имели богатую историю, истоки которой уходили в разные столетия: XVII в., XVIII в., XIX в. Так, в XVII в. в данном регионе существовало уже несколько женских монастырей, например, в Курском крае -Белгородский Рождество-Богородицкий, Курский Свято-Троицкий, в Тамбовском — Тамбовский Вознесенский, Усманский Софийский, в Воронежском — Покровский. В XVIII веке государственная политика в отношении монастырей оказалась достаточно жесткой: в казну отбирались и передавались служилым людям церковные и монастырские имения, под контролем оказался внутренний строй иноческой жизни, происходила секуляризация церковных вотчин, разделение монастырей по классам, поэтому в течение столетия наблюдалось ухудшение положения их существования. В связи с этим на территории Центрального Черноземья в XVIII в. была образована лишь одна женская обитель — Борисовская Тихвинская женская пустынь в Курской губернии. В XIX столетии в трех губерниях Центрального Черноземья — Воронежской, Курской и Тамбовской — начали действовать одиннадцать новых обителей.
Женский Акатов монастырь. Воронеж
Как и в XIX в., так и в начале XX столетия правительство Российской империи всемерно способствовало преобразованию женских общин в монастыри. Известно, что в преддверии Первой мировой войны в Курской губернии учрежден самый молодой по времени основания монастырь — Льговский Знаменский. Обитель, открытая по Указу Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского Николая II 27 февраля 1914 г., была основана в урочище Скородное при с. Коробкино Льговского уезда на земле, пожертвованной дворянкой Казачек Александро-Мариинской женской общине с. Ахтырское Щигровского уезда, с целью учреждения впоследствии на Льговских просторах женской обители.
Необходимо отметить, что основанием и ходатайством об учреждении женского монастыря часто занимались, во-первых, государственные деятели (граф Б. П. Шереметьев, фельдмаршал Петра I), авторитетные духовные лица, многие из которых сегодня Русской Православной Церковью почитаются как святые — епископы, митрополиты, старцы и старицы, такие как епископ Митрофан (Воронежский), епископ Тихон (Задонский), епископ Питирим (Тамбовский), преподобная Марфа Петровна Апарина и др. Во-вторых, многие обители образовывались по указу государей — царей и императоров России (Михаила Федоровича, царей Иоанна и Петра I, Александра II, Николая II). В-третьих, особое место среди основателей монастырей принадлежит дворянам. Так, например, из тринадцати обителей Тамбовской губернии, открытых в XIX веке, семь было организовано представителями этого сословия (Шидловскими, Вороновыми и др.). Интересно, что монастыри, действовавшие в барских усадьбах, находились практически в идеальных условиях для создания иноческой жизни, выраженных в наличии жилого корпуса, церкви, хозяйственных и дворовых построек, усадебной земли.
Примечательно, что к 1900 г. количество монастырей в Российской империи достигло 828, среди них женских монастырей и общин — 325. Численность монахинь — 10 082 человек, послушниц — 31 533. В 1914 г. в России насчитывалось 1025 монастырей и общин (550 мужских и 475 женских). Численность монашествующих в том же году составила 94 629 человек (11 845 монахов, 9 485 послушников, 17 243 монахинь и 56 016 послушниц).
Анализ «Статистической таблицы, показывающей распределение мужских и женских монастырей по 75 губерниям в областях России», свидетельствует о количестве и составе женского монашества (монахинь и послушниц) в Центральном Черноземье за 1908 г.: в Воронежском крае числилось 1 994 человек, на Курской земле — 1 919, в Тамбовской губернии — 3 354. Тенденция увеличения количества насельниц обителей Центрального Черноземья прослеживается на примере самой многочисленной святыни Воронежской епархии — Покровского монастыря: так, в 1908 г. в нем проживало 84 монахини и 762 послушницы, спустя восемь лет, в 1916 г., — 171 и 900 соответственно.
Исследование на основе историографии и периодической печати показало, что на территории Центрального Черноземья в начале XX века действовало 24 женских монастыря и 6 общин: 8 и 1 соответственно -в Воронежской губернии, 4 — в Курской, 12 и 4 — в Тамбовской губернии. Тамбовская губерния по сравнению с двумя другими регионами отличалась наибольшим количеством обителей и процессом быстрого роста численности монашествующих.
Рассматривая расположение обителей Центрального Черноземья в начале XX в., можно отметить, что они появлялись как в городской, так и сельской местности. Монастырь, находящийся в городе, выполнял важную роль в градостроительном плане, он становился особым элементом городской застройки. Главной отличительной чертой многих городских святынь было отсутствие изолированности, постоянный приток богомольцев. Наличие городской суеты постоянно ощущалось в обителях: был слышен людской шум, из жилых монастырских комплексов могли быть видны городские улицы. Жизнь монастырей, расположенных в сельской местности, отличалась от городских, в основном направлениями социальной деятельности, а таковых было более половины всех имеющихся женских обителей в Центральном Черноземье. В Воронежской губернии располагалось два монастыря — в городах, шесть — в сельской местности, в Курской по два соответственно, в Тамбовской — три — в городах, девять — за их пределами.
Условно также можно выделить несколько очагов концентрации женских обителей: в губернских центрах, в уездных городах и в их округе, вдоль границ с соседними губерниями. Подобная плотность расположения обителей объясняется, во-первых, развитой сетью инфраструктуры в Центральном Черноземье; во-вторых, давней и достаточной компактностью проживания населения этой территории. Только в г. Тамбове и в близлежащей территории располагалось три женских монастыря (Тамбовский Вознесенский, Знаменский Сухотинский (Тамбовский уезд), Тулино-Софийский (Тамбовский уезд), в таких уездах Тамбовской губернии, как Лебедянском, Кирсановском, Козловском, Темниковском, было по две обители соответственно (Лебедянский Троекуроский, Лебедянский Сезеновский, Кирсановский Оржевский, Кирсановский Тихвино-Богородицкий, Козловский Боголюбский, Козловский Ахтырско-Богородицкий, Темниковский Рождество-Богородицкий, Кадомский Милостиво-Богородицкий).
Местонахождение женских монастырей на границе с другими губерниями способствовало усилению социально-экономических связей на территории регионов Центрального Черноземья и за его пределами. Так, Борисовская Тихвинская женская пустынь, славившаяся иконописным промыслом, распространяла свои изделия «на местных и ярмарках и базарах — в Ракитной, Ахтырке, Лебедяни, Ромнах, а также на рынках
Курской, Харьковской, Полтавской, Екатеринославской, Новочеркасской (в частности, гг. Ростов, Таганрог) Бессарабской (в частности, г. Одесса), Херсонской губерний (в частности, г. Херсон) Дона, Приазовья и Кубани, достигая Кавказа, Болгарии и Сербии».
Таким образом, историко-географическая характеристика женских монастырей Центрального Черноземья в начале XX века показала обширную территорию распределения обителей, их исторические истоки, общие и отличительные черты развития. Наибольшим количеством православных святынь Центрального Черноземья в начале XX в. выделялась восточная часть, особенно Тамбовская губерния, в которой располагалось 12 обителей и 4 общины, что связано с удаленностью данной местности от столицы, наличием административных границ с восемью губерниями и развитием инфраструктуры. Объединяющим фактором в формировании сети монастырей Центрального Черноземья стало влияние светской и духовной власти на жизнь монашествующих, взаимосвязь с историей Отечества, а отличительной особенностью развития женского монашества являлось территориальное расположение, статус обителей, направления их деятельности, численность и степень значения в российском обществе.
Теперь обратимся к хозяйственной стороне деятельности монастырей. Согласно учению современной экономической науки, хозяйство есть деятельность, совершаемая хозяйствующим субъектом, «economic man», который и есть центральное понятие. Каждая хозяйственная эпоха имеет свой собственный хозяйствующий субъект.
Экономический человек, хозяйственный деятель в христианстве, определяется его верою. Это отнюдь не значит, чтобы человек через это освобождался от внешнего бремени хозяйственной необходимости, ибо и апостолы Христовы должны были рыбачить, как и апостол Павел, заниматься деланием палаток, но изнутри это бремя принимается для Господа, ради христианского «послушания». Послушанием в православных монастырях называются всякие работы, возлагаемые на иноков монастырским начальством, и все они одинаково рассматриваются как совершаемые по воле Божией во спасение души. И эта религиозная установка определяет духовный тип хозяйственного деятеля, который должен проходить свое хозяйственное служение, в каком бы социальном положении он ни был, с чувством религиозной ответственности.
Как было отмечено выше, монастыри в пределах губерний делились по характеру уставной жизни на общежительные и необщежительные. Все доходы в необщежительных монастырях разделялись на три категории:
1) «общемонастырские» — они шли на нужды обители,
2) «братские», делившиеся между братией,
з) «поручные» — доходы отдельных иноков, всецело им принадлежавшие.
Монахи (монахини) особножительных монастырей могли иметь собственные сбережения помимо монастырской казны. Перед смертью монах (монахиня) был обязан все свое имущество завещать монастырю. В 1862 г. Синод рекомендовал переводить необщежительные монастыри в общежительные, рекомендация была повторена в 1869 г. Новые монастыри основывались только как общежительные. На первое января 1914 2/3 всех российских монастырей были общежительными, причем большинство из них были женскими1.
Женские монастырские хозяйства отличались от мужских большей разнообразностью видов трудовой деятельности. Для ведения своего хозяйства монастыри применяли и наемный труд. В 1889 г. в 476 монастырях было 26 тыс. чел., работавших по найму. В.А. Федоров в своей работе о монастырском хозяйстве приводит специальное исследование Д.И. Ростиславова об имущественном положении монастырей, где тот перечисляет до 20 других источников доходов: даяния на поминовение усопших, «кружечный сбор», «кошельковый», «молебенный», «просфорный», от продажи свечей и лампадного масла, от часовен, от крестных ходов, типографско-издательский, от продажи картин духовного содержания, от площадей под ярмарки и торжки на монастырской земле, от лавок и т. д.
Значительная часть монастырских земель, а также принадлежавшие монастырям мельницы, торговые лавки, пристани и прочие «оброчные статьи» сдавались в аренду и приносили монастырям немалый доход. Монастыри занимались и торгово-промышленной деятельностью, ссужали деньги под проценты, имели вклады в банках. Почти в каждом монастыре имелась особо чтимая икона или мощи местного святого (обычно основателя этого монастыря), что привлекало в монастырь многочисленных паломников.
По неполным данным, ежегодные доходы монастырей составляли: в 1861 г. 650 тыс. руб., в 1881 г. — 1,8 млн., в 1891 г. — 3,6 млн., а в 1913 г. — 20 млн. руб.3 В конце XIX в. монастыри стали вкладывать свои капиталы в городские доходные дома. Монастыри владели жилыми домами, кроме того, они имели подворья, постоялые дворы, торговые склады, обширные огороды как в черте города, так и в его окрестностях и т.д.
Рассмотрим монастырское хозяйство Тамбовской губернии на примере среднего по достатку Кадомского женского Милостиво-Богородицкого монастыря. Средства к содержанию обители были следующие.
1. Доходы от земли. Всей земли — 570 десятин, их них пахотной — 252 дес., сенокосной — 31 дес., а остальная земля находится под кустарниками и усадьбой1. Грунт большей частью иловатый и песчаный, поэтому возделывание каких-то растительных культур особого дохода не приносит. Не было ни одного года, чтобы обитель могла обеспечить себя хлебом на год со своих полей, в среднем его хватало на 34 месяца. Следовательно, земледельческие занятия монахинь оказываются весьма неблагодарными.
2. Подаяния, размер которых, «определить в точности нельзя», однако их не хватает «даже для приличного жалованья своим священникам».
3. Доходы от рукоделия сестер весьма невысокие, так что их недостает на удовлетворение самых вопиющих нужд обители3.
Из вышеизложенного можно сделать вывод, что Кадомский женский монастырь можно отнести к числу нуждавшихся и по средствам своим, и способу их добывания. Все работы по хозяйству выполняли сами женщины, проживавшие в монастыре и проходившие послушание. Обязанности строго разделялись по сфере деятельности и по количественному составу послушниц, выполнявших их: просфирни и пономарки составляли около 7%, хлебницы — около 21%, скотницы — около 36%, клирос-ные — примерно 29% и др..
В монастырях Курской губернии средства к существованию обители можно было изыскать от оплаты за обучение в женском училище, например в Борисовской Девичьей Тихвинской пустыни в год за обучение девиц монастырь получал примерно 700 руб., еще 131 руб. 62 коп. шли ежегодно на содержание училища от графа Шереметева, что составляет примерно 76% от суммы5, требовавшейся для содержания школы, причем примерно 60% пополнялось средствами, собираемыми с монастырей Курской епархии на содержание приютов6. Итого, с этого рода деятельности монастырь получает около 36% прибыли, что составляет примерно 1200 рублей в год. На половину этой суммы можно было содержать больницу и богадельню, как например, при Курском Свято-Троицком женском монастыре, где такие затраты составляли 535 руб. 58 коп.
Экономическое положение монастырей, как в целом по России, так и в Тамбовской и Курской губерниях, отмечалось положительной динамикой с середины XIX к началу XX вв. Это время было для православной церкви Тамбовской епархии триумфальным. Так, за период с 1850 по 1904 гг. в епархии было построено 8 женских монастырей, 5 женских общин.
Несмотря на то, что с начала XX в. наблюдается напряженная социальная обстановка у духовного сословия в целом по стране (например, в 1905-1907 гг. было совершено около 500 выступлений крестьян против церкви и духовенства, убит 31 священник, разгромлено 12 церквей и 2 монастыря), в Тамбовской епархии в 1912 г. вновь возникла еще одна женская община.
Таким образом, экономическое положение женских общин и монастырей Тамбовской губернии в конце XIX — начале XX вв. было достаточно стабильным. Например, Кирсановский Тихвино-Богородицкий женский монастырь (Тамбовская губерния), основанный еще в начале XIX века, был самодостаточным10. Более чем за сто лет обитель трудами всех ее насельниц выросла настолько, что к началу XX века занимала в городе целый квартал. Доступ в монастырь днем для всех был свободным. Родственники и знакомые могли приходить и навещать монахинь даже в кельях. Общая трапеза была установлена только для послушниц. Кормили неплохо, 3-4 раза в день.
Еще один источник доходов можно рассмотреть на примере Оржевского Тишениновского Боголюбовского женского монастыря Тамбовской губернии, самого крупного землевладельца в епархии. В начале XX века монастырь начал ощущать значительную скудость средств. Объяснялось это все тем же земельным вопросом. В отличие от Кирсановского монастыря, главный источник здешних доходов — арендная плата за землю, 388 дес. которой располагались рядом с обителью, а 2137 дес. — при д. Воронцовке. У крестьян этой деревни в личном пользовании было всего 207 дес. (на 208 душ). Причем их наделы со всех сторон были окружены монастырской землей. Зачастую у монастыря брали землю в аренду арендаторы-посредники, а затем передавали ее крестьянам. Крестьяне постоянно терпели притеснения от арендаторов. Отношения обители были напряженными как с арендаторами, так и с крестьянами, и всегда грозили перерасти в конфликт. При урожае зерновых местные «крестьяне бывали исправными плательщиками, а когда нет — не платили».
Таким образом, у женских монастырей спектр источников дохода, с использованием физического труда, был не так велик, как у мужских монастырских хозяйств, в силу разницы в физических возможностях и выносливости мужского и женского организмов. Основными источниками доходов женских монастырей Курской и Тамбовской губерний можно назвать следующие:
• платное обучение;
• пожертвования;
• земледелие;
• торговля — доход от рукоделий (шитье по канве (салфетки), шитье золотом, шитье белья, простыней, пошив и починка обуви, пряжа льна и пуха, вязание платков, шарфов, рубашек, письмо икон и украшение их цветами, изготовление ризы из фольги, вышивка гладью по полотну и т.д.);
• сдача в аренду земли;
• наемный труд (производили ремонтные работы в домах горожан).
Все эти источники дохода по отдельности были нестабильными и обусловленными рядом обстоятельств, например, природными условиями, изменением демографической ситуации и пр. Так, взимание платы за обучение будет иметь прибыль лишь тогда, когда в монастырской школе будет максимально высокий процент обучающихся из зажиточных семей и количество мест будет расти. Что касается пожертвований, то предсказать или спланировать их вообще невозможно. Торговля рукодельными товарами — самое малоприбыльное занятие (затраты времени на изготовление изделия высокие, а стоимость невелика). Сдача в аренду земли — более выгодное дело, но зависит от природных условий и правильности и своевременности выполнения земельных работ арендаторами, которыми зачастую выступали крестьяне (в случае неурожая, арендная плата не взималась). А монашеский наемный труд — это сезонное явление и не массовое, так как монастырское хозяйство нуждалось в постоянном внимании.
Тем не менее, женские монастыри Курской и Тамбовской губерний в изучаемый период имели достаточно стабильное экономическое положение, так как одновременно располагали несколькими источниками дохода. Практически в 100% женских монастырей были учебные заведения, которые приносили доход, состоявший из платы за обучение; все монастыри занимались рукоделием, продукты которого торговались; многие монастырские хозяйства вели сельскохозяйственную деятельность и др.
Источники:
- Антоненко Е.А. Женские монастыри Центрального Черноземья в начале ХХ века. Тамбов: Грамота, 2016. № 7(69): в 2-х ч. Ч. 1. C. 15-17.
- Колесникова В.Л. Экономическое состояние женских монастырей курской и тамбовской губерний во второй половине XIX- начале XX веков. См. на КиьерЛенинка.
- Официальный сайт Алексеево-Акатова Женского монастыря (история): http://akatov.pravorg.ru/istoriya/.