При обследовании Воронежского исправительно-трудового дома (следственного изолятора) установлены нарушения процессуальных и карательных норм, упадок дисциплины среди обслуживающего персонала, бесхозяйственность и должностные преступления.
В одном помещении со следственными заключенными находились и «срочные», работавшие на воле. Совершенно очевидно, что с их помощью следственные легко могли поддерживать связь с внешним миром. В крестьянских коридорах размещались воры, растратчики, взяточники, конокрады, бандиты, рецидивисты и т.п. В канцелярии ИТД работали осужденные со строгой изоляцией – 6 растратчиков и взяточников, 2 бандита и конокрада; даже в учебно-воспитательной части присутствовали бандиты и конокрады. Из 1200 заключенных работали только 400-500. Социально опасные элементы освобождались досрочно.
Обслуживающий персонал пьянствовал вместе с заключенными и посылал их за водкой. Конвоиры отпускали заключенных домой, брали у них заимообразно деньги, спали на постах, самовольно уходили и являлись пьяными на дежурство. Это, в свою очередь, привело к тому, что среди заключенных процветали картежные игры и хулиганство.
Учебно-воспитательная работа велась без плана, воспитатели крайне грубо обращались с заключенными. Критика и самокритика в ИТД была в загоне: администрация не ответила на 20 статей в стенгазете и уволила критиковавших. В коллективе развилось подхалимство, наушничество и склока. Начальник ИТД Шматько, получавший задания как член горсовета, выполнял эти задания… через заключенных, посылая их проверить хлебные книжки и т.п.
В настоящее время руководящий состав ИТД с работы снят, виновные в бесхозяйственности и должностных преступлениях привлечены к судебной ответственности.
Газета «Коммуна» от 15 ноября 1929 г.