Сразу после Октябрьской революции Советское правительство приступило к радикальному реформированию социальной, экономической и политической систем в стране. Главной задачей на начальном этапе реформирования для коммунистического руководства было привлечение на свою сторону крестьянства, рабочих и солдат. В то же время следовало лишить крупную и среднюю буржуазию собственности в целях пресечения экономического и политического саботажа. Очевидно, что заручиться поддержкой крестьян можно было лишь при условии передачи им помещичьих земель. Этой же мерой решалась задача по умиротворению солдат – выходцев из крестьянской среды.
Конечно, процесс единовременной передачи земли крестьянам лежал не в русле общей коммунистической концепции создания общественной (государственной), управляемой из единого центра экономики. Безвозмездная передача земли лишь перераспределяла собственность в пользу мелких и средних крестьянских хозяйств, но не делала экономику социалистической (в которой, по замыслу теоретиков марксизма-ленинизма, отсутствовала частная собственность на землю и средства производства). То же самое можно сказать и о передаче фабрик и заводов рабочим. Новые собственники в дальнейшем стали бы противниками реформ и всячески препятствовали изъятию государством принадлежавшего им имущества. Таким образом, лозунги большевиков «Земля – крестьянам!», «Фабрики – рабочим!» носили в основном популистский характер и служили идеологической основой для привлечения бедных слоев населения в ряды своих сторонников. Впрочем, нельзя, на наш взгляд, говорить и о лицемерии большевиков. Большинство из них свято верили в возможность построения коммунистического общества; выдвигая лозунги о передаче земли крестьянам, а фабрик рабочим они начинали новую жизнь для себя, своей страны и народа, – как все сложится в будущем, толком никто не знал, но была уверенность, что жизнь будет лучше и справедливее.
После революционного захвата власти большевики незамедлительно приступили к созданию условий для новой экономической и политической системы. Уже в ноябре 1917 г. революционное правительство опубликовало Декреты о земле, о национализации банков и отдельных отраслей промышленности. Для управления экономикой страны в декабре 1917 г. был образован Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ). Для координации и контроля за экономической деятельностью создаются соответствующие хозяйственные органы в регионах – губернские СНХ. Особое место в построении новых хозяйственных отношений уделялось сельскому хозяйству и передаче земли крестьянам – и это совершенно логично и целесообразно для областей, где свыше 90% населения относилось к сельскому. Как отмечают в этой связи воронежские историки-краеведы во главе с В.П.Загоровским, «осуществление ленинского Декрета о земле являлось самой важной задачей, которая встала перед партийными организациями и органами Советской власти Воронежской губернии уже в первые месяцы после победы социалистической революции. Партийным организациям надо было, опираясь на крестьянскую бедноту, обеспечить правильное распределение национализированных земель… Следуя ленинским указаниям, органы Советской власти Воронежской губернии обеспечили безвозмездный переход в руки крестьянства около двух миллионов десятин земли».
Конечно, насильственное изъятие собственности у одних слоев населения и передача ее другим не могла пройти мирно. К концу 1917 – началу 1918 гг. в стране началась гражданская война, которая усугублялась иностранной военной интервенцией. В этой обстановке Воронежский Совет 15 декабря 1917 г. принял решение об объявлении в губернии военного положения и организации боевых групп против атамана Каледина и иных антисоветских формирований. В Воронеже, Новохоперске, Павловске, Богучаре, Острогожске и других уездных центрах организовываются отряды Красной гвардии, которые комплектовались на основе рабочих и крестьян-бедняков.
Отряды Красной гвардии, преобразованные позже в регулярную Красную Армию, сражались в 1918 г. с немцами, занявшими южные районы Воронежской губернии, с отрядами белоказаков генерала Краснова, Мамонтова, Шкуро (1918-1919 гг.), с армией генерала Деникина (1919-1920 гг.), с повстанческими формированиями и мародерами.
Военные и политические события 1917-1921 гг. прямым и непосредственным образом отразились на воронежской экономике: в результате гражданской войны, разгула бандитизма, развала денежного обращения, всеобщей нестабильности и анархии, хозяйство области было в значительной степени разрушено. По данным статистики, в ходе военных действий на территории Воронежской губернии были разрушены все сахарные, спиртоводочные, маслодельные и другие предприятия пищевой промышленности. В самом Воронеже были повреждены и полностью уничтожены производственные помещения и оборудование заводов Столля, «Рихард-Поле», трубочного и других заводов, были сожжены все мельницы и крупорушки, сгорела городская электростанция.
К началу восстановительного периода промышленность губернии находилась в состоянии полной разрухи. В 1920 г. в губернии бездействовали все металлообрабатывающие заводы, а также большинство предприятий пищевой промышленности. Лишь немногие действующие предприятия работали на полную мощность. Валовая продукция всей промышленности Воронежской губернии в 1921 г. составляла не более 15% довоенного 1913 г. Большинство предприятий нуждалось в капитальном ремонте производственных помещений и оборудования.
В состоянии полного упадка находилась крупнейшая отрасль промышленности – маслобойная, по развитию которой Воронежская губерния занимала до войны первое место в России. Если в довоенный период в губернии насчитывалось свыше 50 маслобойных заводов, ежедневно перерабатывавших от 13 до 18 млн. млн. пудов различных масличных семян, то в январе 1921 г. работало лишь три завода – в Алексеевке, Валуйках и Бутурлиновке.
Разрушенную промышленность и сельское хозяйство Советское правительство пыталось восстановить, используя репрессии и политику «военного коммунизма» (лето 1918 – весна 1921 гг.). Согласно этой политике, был установлен контроль над всей, в том числе мелкой промышленностью, введена обязательная трудовая повинность. В больших городах, – прежде всего в Петрограде и Москве, – ощущался острый недостаток продуктов питания. Перед угрозой голода Советское правительство запрещает всякую частную торговлю хлебом. Все имеющиеся запасы зерновых у крестьян брались на учет и поступали в распоряжение продовольственных органов. Вводилась продразверстка (то есть насильственное изъятие у крестьян «излишков» зерна и продуктов питания), которая проводилась на основании Декрета «О продовольственной диктатуре». Вооруженные отряды красноармейцев отбирали у сельских жителей зерно, запасенное для собственного потребления, для скота и будущей посевной.
Потеря зерна для крестьян означала значительное снижение благосостояния, полуголодное существование, а иногда и голодную смерть. Поэтому проведение в жизнь продовольственной политики Советской власти встретило ожесточенное сопротивление в деревне. Часто крестьяне брались за оружие, прятали хлеб, уходили в леса. Продовольственные отряды отвечали на это расстрелами и репрессиями, брали заложников из числа членов семьи зажиточных крестьян. Однако такие меры давали лишь временный эффект. В сводках Воронежской губернской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией (губчека) весной 1920 г. отмечалось: «Отношение крестьян к декрету о хлебной монополии весьма враждебное и отрицательное, особенно ввиду засухи, излишки на ссыпные пункты за недостатком таковых свозятся исключительно по принуждению, а некоторые волости наотрез отказываются выдавать излишки. Реквизиция хлеба проходит с помощью продотрядов. Население к последним относится недружелюбно».
Павловский уездный продовольственный комиссар в докладе о своей работе в июле 1920 г. сообщал: «Заготовка хлеба и других продуктов производится натурой с помощью продотрядов, без которых работа по уезду совершенно не двигается… За отчетный период в уезде было два восстания на продовольственной почве».
Экономика страны находилась к началу 1921 г. в глубоком кризисе. Политическому руководству страны во главе с В.И. Лениным постепенно становилось понятным, что для выхода из создавшегося положения требуется восстановление рыночных отношений, возврат к частному предпринимательству и торговле. Х съезд РКП (б) по настоянию Ленина принял решение о переходе к новой экономической политике (нэпу). Сущность нэпа была довольно проста и сводилась к следующему:
· Замена продразверстки продналогом;
· Развитие управляемого государством рынка (удержание в экономике «командных высот»);
· Сдача в аренду отдельных предприятий и месторождений иностранным инвесторам (концессии).
Реализация нэпа на территории Воронежской губернии началась с разрешения частной мелкой торговли. На рынках Воронежа и уездных центров появились большие массы торгующих крестьян и горожан, – крестьяне поставляли на рынок в основном продукты питания, а покупали или обменивали одежду, предметы домашнего обихода, посуду, металлические и ювелирные изделия. Таким образом, через рынки и мелкую торговлю стал налаживаться обмен между городом и деревней; постепенно стала отступать угроза голода.
Однако промышленность Воронежской губернии с помощью одних только розничных рынков поднять было невозможно. Необходимо было всемерно развивать промышленность и крупную оптовую торговлю. Для обеспечения восстановления и пуска промышленных предприятий Воронежа и области требовалось мощное организующее начало, сильное управление и дисциплина труда. Эти особенности текущего момента были точно подмечены и решительно воплощены в жизнь Советской властью.
Для скорейшего пуска промышленных предприятий создавались новые организационные формы управления промышленностью. Крупная и средняя национализированная промышленность объединялась в тресты и автономные управления, которые функционировали на рыночных принципах (или, как тогда говорили, на принципах хозяйственного расчета).
Фактически за полтора года (1921-1922 гг.) была полностью преобразована вся организационно-управленческая структура национализированными предприятиями, – все имевшиеся в наличии производственные единицы были объединены по отраслевому признаку в тресты, синдикаты и управления. Так, в Воронеже возникли стройтрест, маслотрест, мельтрест (объединявший крупорушки и мельницы), кожтрест, лесотрест, винотрест. Отдельными управлениями стали машиностроительные и металлообрабатывающие заводы, швейная промышленность, объединение типографий, электростанции и иные отраслевые подразделения.
Вследствие укрупнения и фактической монополизации отраслей промышленности восстановление отдельных предприятий ускорилось. Послевоенный спрос на большинство видов продукции, а также огромные незаполненные рынки создавали предпосылки для успешного развития промышленности. Особенно быстро восстанавливались и развивались предприятия машиностроения и металлообработки. Об этом свидетельствуют следующие цифры: если в 1921 г. продукция металлообрабатывающих заводов губернии составляла лишь 225,6 тыс. руб., то в 1925 г. уже 2534,2 тыс. руб.
В 1921-1925 гг. восстановительные работы велись в основном на уже существовавших ранее предприятиях. Для нового промышленного строительства не было финансовых и иных ресурсов. Поэтому до 1925 г. возведение новых промышленных объектов в Воронежской губернии не проводилось. Соответственно, не менялись технологии производства, устаревал и без того потрепанный станочный парк, оставался весьма низким жизненный уровень населения.
Для поднятия экономики Воронежской губернии были необходимы крупные инвестиции, которые смогли бы сформировать новые отрасли промышленности, создать рабочие места, качественно улучшить жизнь воронежцев. В свою очередь, для становления современной экономики требовалась соответствующая инфраструктура, – необходимо было строительство новых школ, техникумов, вузов, объектов здравоохранения, культуры и досуга трудящихся. Иными словами, перед Воронежской губернией стояла колоссальная по объемам задача вывода экономики и культуры края в число передовых. Причем осуществить культурный и хозяйственный скачок нужно было в самые сжатые сроки.
Следует отметить, что Советское правительство уже в 1920-х годах имело глубокие научные разработки по проблемам хозяйственного развития как страны в целом, так и ее отдельных регионов. Причем необходимые разработки были и общетеоретического и прикладного характера.
В части теории большевики опирались на экономические труды В. Ленина, Н. Бухарина, А. Богданова и иных ученых и партийных деятелей. Практически все они верно указывали причины отсталости страны – низкий уровень образования, науки и технологий, неразвитость промышленности и социальной сферы. Кроме того, теоретики строительства новой экономики многие работы посвятили таким важным проблемам, как организация и управление народным хозяйством, планированию и прогнозированию хозяйственных процессов, научной организации труда, производственной дисциплине и ряду других основополагающих проблем. Именно за счет упорядочивания экономических процессов, отмены налогов, использования государственных инвестиций в тяжелую промышленность, электроэнергетику, строительство и транспорт Советское правительство рассчитывало «догнать и перегнать» ведущие капиталистические страны, доказать всему миру преимущества социализма и планового ведения хозяйства.
На теоретический трудах партийных лидеров и экономистов строилась повседневная работа на местах и осуществлялись прикладные исследования. Так, на базе концептуальных разработок было проведено (по решению XII съезда партии) экономико-административное районирование СССР, намечено создание Центрально-Черноземной области (ЦЧО) на основе объединения Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний. Решение о создании ЦЧО и ее дальнейшем развитии потребовало серьезной исследовательской работы, изучения фактов и статистики. Созданная в ноябре 1924 г. плановая комиссия ЦЧО провела в этом направлении достаточно большую работу, которая нашла свое отражение в изданных сборниках статей по природным ресурсам и хозяйству создаваемой области. В этих разработках красной нитью проводилась мысль об исторически сложившейся отсталости Воронежской губернии и необходимости осуществления целого ряда специальных мер с привлечением государственных инвестиций, так как собственных ресурсов у губернии не было.
Опираясь на упомянутые научные разработки ВЦИК и СНК РСФСР приняли 21 сентября 1925 г. специальное постановление «О мерах восстановления центрально-черноземных губерний в хозяйственном и культурном отношениях», где были намечены меры по восстановлению и дальнейшему развитию экономики в Центральном Черноземье.
Согласно постановлению, в сельском хозяйстве Воронежского края планировались глубокие изменения, направленные на повышение эффективности аграрного производства. Разработчики этого документа верно определили причины отсталости сельскохозяйственного производства. В постановлении, в частности, указывалось: «Хозяйственный упадок центрально-черноземных губерний начался еще с конца прошлого столетия и был усилен империалистической и последующей за ней гражданской войной, которая с особой силой отразилась на положении этих губерний. В настоящее время этот упадок выражается в большом количестве избыточного населения, в увеличении безлошадности, сокращении посевной площади и общей культурной и хозяйственной отсталости местного населения».
Помимо анализа причин отсталости сельского хозяйства Черноземья в постановлении был обозначен пакет мер по повышению эффективности аграрного комплекса региона и оказанию помощи крестьянским хозяйствам. В результате проведения в жизнь намеченных мероприятий был сделан первый шаг в укреплении и развитии производительных сил сельского хозяйства области: снижались посевы малоценных зерновых культур и расширялись посевы пропашных и технических.
Большое внимание было обращено на увеличение продажи крестьянам плугов и зерноочистительных машин, применение которых повышало общую продуктивность крестьянского хозяйства. К началу первой пятилетки ЦЧО по размерам посевной площади, занятой под зерновыми культурами, несколько уступало довоенному уровню – 92,1 %, но значительно превзошла его по техническим культурам (131 %), по картофелю (182,1 %) и прочим (175 %). По поголовью скота область в целом даже превзошла предреволюционный уровень на 8,8 %, но по поголовью рабочего скота она еще уступала ему на 21,5 %.
Советское правительство хорошо понимало, что для подъема сельского хозяйства Центрального Черноземья необходима помощь государства – как в части обеспечения крестьянских хозяйств сельхозтехникой (сеялками, молотилками, плугами, веялками и проч.), так и в части их финансовой поддержки (получения льготных кредитов, продажи товаров в рассрочку и т.д.). И такая помощь государством была оказана. За 1924-1928 гг. в хозяйства ЦЧО поступило большое количество сельскохозяйственных машин и механизмов. Данные статистики свидетельствуют о крупном ежегодном приросте в производстве и продажах сельскохозяйственной техники (за 4 хозяйственных года производство и сбыт выросли более чем в 5 раз).
Высокие цены на сельскохозяйственные машины затрудняли установление производственных связей города и деревни, сдерживали развитие не только земледелия, но и промышленности. На XIII конференция РКП (б) (состоявшейся в январе 1924 г.) в этой связи отмечалось: «Высокие цены на товары наткнулись на низкую платежеспособность массового крестьянского рынка. Товары остались непроданными и не только не принесли промышленности ожидаемых прибылей, но и поставили ее предприятия перед угрозой неплатежей и сокращения производства». Чтобы выйти из создавшегося положения, государство направило усилия на всемерное совершенствование и рационализацию промышленного производства, повышение производительности труда и сокращение накладных расходов, удешевления выпускаемой продукции.
В целях стимулирования повышения производительности труда в сельскохозяйственном машиностроении были понижены цены на сельхозмашины. В таких условиях промышленные предприятия, чтобы обеспечить прибыльность производства, должны были искать внутренние источники повышения эффективности производственных процессов.
Государство выделило 10-миллионный фонд особого назначения, из которого 5 млн. руб. Госплан направил на кредитование машиноснабжения деревни.
В первые годы восстановления агропромышленного комплекса Воронежской губернии крестьянские хозяйства производили в основном те виды зерновых культур, которые являлись кормовыми или продовольственными – рожь, овес, пшеницу, гречиху, ячмень. Выращивать и продавать тогда технические культуры (подсолнечник, сахарную свеклу) было нецелесообразно ввиду полной остановки или плохой работы перерабатывающих предприятий. К этому следует добавить серьезные проблемы денежного обращения и инфляцию. Так, в начале 1920-х гг. имело место одновременное хождение до 8 видов денег – совзнаки, червонцы, транспортные сертификаты, казначейские билеты, серебряные и медные монеты, разменные боны. Все эти виды денег были нестабильны и в расчетах процветал бартер. Все эти обстоятельства предопределили незначительный удельный вес в полевом севообороте технических культур – 7,3 %. В свою очередь, для изменения структуры севооборота требовались необходимые предпосылки – налаживание работы перерабатывающих и пищевых предприятий, а также развитие системы оптовой торговли.
Годы гражданской войны существенно подорвали животноводство Воронежского края. Значительная часть поголовья крупного и мелкого скота была забита, многие животные погибли от болезней и недостатка кормов. Восстановлению численности стада в 1920-е гг. препятствовала высокая распашка земли (77,6 %) и предельное сокращение кормовых угодий (7,9 %).
Оперативное восстановление всех сфер экономики Воронежского региона в первой половине 1920-х гг. было бы невозможно без всестороннего развития малого предпринимательства и поддержки государством малого бизнеса. В условиях разрухи и тотальной дезорганизации производства личная инициатива и предприимчивость воронежцев, их прошлый опыт, знания и умения, должны были решительно переломить ситуацию. И коммунистическое руководство, несмотря на идеологические противоречия, в полной мере использовало ресурсы и возможности малого предпринимательства. В частности, в партийных документах периода раннего нэпа подчеркивалось: «Ввиду того, что фабрично-заводская промышленность не имеет возможности в настоящее время и в ближайшие годы удовлетворить всей потребности сельского населения, а также принимая во внимание то колоссальное значение, которая имела кустарная промышленность в хозяйстве губернии и то обстоятельство, что кустарные промыслы населения, в ряду других промысловых занятий его, занимают видное место и в местном хозяйстве и экономике, признать восстановление местной кустарной промышленности в Воронежской губернии весьма необходимым мероприятием и в интересах общего экономического подъема крестьянского хозяйства».
Не препятствуя развитию малого бизнеса, обеспечивая снабжение мелких предпринимателей на льготных условиях, советское руководство добилось впечатляющих успехов. Так, если в 1902 г. на территории Воронежской губернии насчитывалось 33 тыс. кустарей и кустарных предприятий, то к 1925 г. Их было уже 67,7 тыс.
Наибольшее распространение малый бизнес получил в тех отраслях, где был наибольший спрос – в производстве пищи, одежды, обуви, в восстановлении жилья. Помимо перечисленных в таблице промыслов, на территории Воронежской губернии существовали и многие другие виды предпринимательской деятельности. Так, обширное распространение имели такие направления, как охота и рыболовство, производство веревок и сетей, художественно-инструментальные, колодезно-землекопные и иные промыслы.
Развитие малого предпринимательства и сельскохозяйственного производства, бесспорно, помогло преодолеть тяготы экономического упадка и последствия военных действий. Однако в столь короткий промежуток времени ликвидировать вековую отсталость было нереально.
Экономика Воронежского региона в 1920-х гг. фактически функционировала в режиме немедленного потребления произведенного продукта; процессы накопления и сбережения были крайне незначительными. В связи с этим обстоятельством торговый оборот и наполняемость местного бюджета в ЦЧО были в 2,5 раза ниже аналогичных показателей по РСФСР.
Причиной такого неудовлетворительного положения Воронежской области была ее аграрная направленность, бедность большинства населения и, как следствие, невысокая покупательная способность субъектов экономики. За счет внутренних ресурсов (и внутреннего спроса) область не могла обеспечить динамичного хозяйственного роста и решить накопившиеся социальные проблемы. Из-за отсутствия крупной промышленности и невысокого жизненного уровня жизни населения доходы местных бюджетов были весьма скромными. По величине доходов и расходов на душу населения ЦЧО уступала даже Казахской и Киргизской АССР. Очевидно, что слабый бюджет области не позволял осуществлять в достаточном объеме инвестиции в строительство дорог с твердым покрытием, объектов социально-культурного и бытового назначения, в сферу образования и здравоохранения.
Воронежская область попала в замкнутый круг экономических и социальных неурядиц: аграрная направленность и бедность региона не позволяла осуществлять собственных масштабных инвестиций в промышленность и социальную сферу; в отсутствие крупной промышленности не было массового спроса на квалифицированную и образованную рабочую силу. Это обстоятельство, в свою очередь, делало мало востребованной систему высшего и среднего профессионального образования; низкий уровень образования населения тормозил развитие промышленности и препятствовал росту производительности труда; население концентрировалось в сельской местности, где в условиях избыточного предложения рабочих рук занималось сельхозработами. Таким образом, порочный круг бедности замыкался. Разорвать его могли лишь радикальные изменения в структуре воронежской экономики, которые могли осуществляться либо за счет крупных внешних (государственных или частных) инвестиций, либо за счет использования низкооплачиваемой или даровой рабочей силы (за счет стахановского движения, субботников, труда ударников и учащихся) или принудительного труда (армейских подразделений, заключенных). Все эти инструменты советское правительство использовало в полном объеме, очень умело и с отличным идеологическим обеспечением. В этой связи надо отметить огромные возможности мобилизации трудовых, материальных и прочих ресурсов в командно-централизованной экономике, когда денежные стимулы заменяются энтузиазмом и патриотизмом масс, когда в обществе царит созидательный дух и вера в светлое будущее.