Одной из нерешенных проблем аграрных преобразований начала ХХ века стало обеспечение их финансирования. Инициаторы реформы понимали, что без соответствующей финансовой поддержки она обречена на скромные результаты и прилагали усилия по привлечению средств в аграрный сектор. Такие проекты возникали неоднократно, но особенно активизировались с 1909 г., когда обозначились позитивные тенденции в развитии сельского хозяйства, и стало очевидно, что крестьянство нуждается не только в ссудах на приобретение земли, но и в кредитах для интенсификации хозяйства.
В 1909-1910 гг. дискуссия развернулась вокруг создания Сельскохозяйственного банка в системе Главного управления землеустройства и земледелия. Проект возник при обсуждении проблемы реализации урожая 1909 г. В июле Главноуправляющий земледелием и землеустройством А.В. Кривошеин обратился с просьбой принять меры для облегчения условий кредита под хлеб из Государственного банка. Он добился введения существенных льгот получающим ссуды под хлеб, однако это не решало проблемы. Ее дальнейшее обсуждение состоялось в ноябре в ходе Совещания под председательством А.В. Кривошеина, которое констатировало «слабое развитие в стране земледельческого кредита», в связи с чем «экономическая жизнь сельской России затруднена в своем развитии»[1].
Позиция ГУЗиЗ излагалась в записке «К вопросу о кредите под хлеб», где утверждалось, что существующая система кредита благоприятствует хлеботорговцам, а на долю сельских хозяев остается лишь 4% ссуд. При этом их получают в основном крупные землевладельцы, тогда как главное внимание нужно уделять крестьянам, являющимся главными производителями хлебных продуктов. Подчеркивалось, что «первенствующее значение» принадлежит доступности кредита. Совещание поддержало идею о необходимости «правильно задуманного финансирования народного земледельческого труда путем устройства особого для сего банковского учреждения». А.В. Кривошеин уведомил П.А. Столыпина, что считает сельскохозяйственный кредит «одной из важнейших экономических задач текущего времени» и потому скоро внесет в Совет министров проект Сельскохозяйственного банка[2].
В Совете министров А.В. Кривошеин настаивал на государственных закупках зерна, обращение к которым «не должно быть остановлено бюджетными соображениями» и на создании Хлебного банка. Он выражал уверенность, что привлечение при помощи банка крупных капиталов «выведет торговлю сельскохозяйственными продуктами из зависимого от заграничных потребителей положения» и подчеркивал, что добивается создания Хлебного банка «наряду с другими сельскохозяйственными кредитными организациями»[3]. Но его не поддержал даже П.А. Столыпин. Это побудило А.В. Кривошеина активизировать усилия в вопросе о Сельскохозяйственном банке.
Способ организации сельскохозяйственного кредита ГУЗиЗ видело, с одной стороны, в децентрализации операций по выдаче ссуд, для чего предполагалось использовать земства и учреждения мелкого кредита, а с другой — в централизации усилий по изысканию средств на кредитование в руках правительства.Органом, который привлекал бы народные сбережения и капиталы денежного рынка и распределял бы их между кредитными учреждениями на местах, предлагалось сделать Сельскохозяйственный банк.В записке ГУЗиЗ о Сельскохозяйственном банке А.В. Кривошеин подчеркивал, что «идея настоящего банка имеет в виду главным образом снабжение крестьян деньгами». ГУЗиЗ «исходило из необходимости повышения производительности сельскохозяйственного промысла, улучшения способов хозяйства». Нужные средства, «в виду значительности их, не могут быть получены из бюджетных ассигнований, а производительное их назначение, обеспечивающее их возврат, позволяет при изыскании этих средств воспользоваться кредитом»[4],в котором государство должно принять активное участие.
В сфере финансовой поддержки аграрного сектора уже работал Крестьянский банк, подчиненность которого давно являлась камнем преткновения между ГУЗиЗ и Министерством финансов. Новый этап борьбы за его подведомственность связан с обсуждением проекта преобразования ГУЗиЗ в Министерство земледелия. Повышение статуса ведомства земледелия создавало условия для претензий на подчинение единственного кредитного учреждения. Министерство финансов опасалось, что если Крестьянский банк будет передан в Министерство земледелия, его земельный фонд может быть использован в целях землеустройства на надельных землях, а это «повело бы к оживлению мобилизации средней и крупной земельной собственности и скупке земель за счет банка»[5].Пока банк находился в системе Министерства финансов, существовала грань между его землеустроительными операциями и землеустройством на надельных землях. Передача банка в ГУЗиЗ могла уничтожить эту грань и толкнуть его «на старые осужденные пути дополнительного наделения, равнения по слабому»[6].
Натолкнувшись на сопротивление, А.В. Кривошеин решил не форсировать события. В представлении ГУЗиЗ в Думу 4 ноября о его преобразовании в Министерство земледелия говорилось, что преждевременно ставить вопрос о банке, поскольку еще не ясен круг полномочий будущего Сельскохозяйственного банка, который может перенять часть функций Крестьянского, и если последний с 1 января 1911 г. лишится права покупать землю за свой счет, отпадет необходимость объединения его и сельскохозяйственного ведомства.[7] После того как Дума сохранила прежние функции Крестьянского банка, борьба вокруг его подведомственности продолжилась.
Министерство финансов соглашалось включить в круг операций банка ссуды на расходы по переходу к участковому землевладению, но возражало против передачи ГУЗиЗ операций по ликвидации банковского фонда, подчеркивая опасность, грозящую помещикам «в случае соединения в одних руках землеустройства и дополнительного наделения крестьян землей». А.В. Кривошеин настаивал, чтобы земли, купленные Крестьянским банком, передавались для ликвидации в ГУЗиЗ, а сам банк был превращен в бессословный Государственный земельный банк долгосрочного кредита. Для краткосрочного кредита предлагалось использовать кооперацию, снабжаемую средствами сберкасс. Представители ГУЗиЗ должны были иметь право решающего голоса во всех вопросах, кроме определения обеспеченности ссуды.[8] В ходе переговоров А.В. Кривошеин пошел на уступки в вопросе о подведомственности Крестьянского банка, но настаивал на превращении Управления по делам мелкого кредита в банк краткосрочных ссуд, распространяющий свою деятельность не только на крестьян. Отказ от создания Сельскохозяйственного банка он рассматривал как временный.
Достигнутый компромисс формально сохранял статус-кво в разделении сфер влияния министерств. В совместном представлении 28 мая 1911 г. А.В. Кривошеина и В.Н. Коковцова фиксировалось, что кредитные операции никоим образом не могут быть изъяты из предметов ведения финансового ведомства. А.В. Кривошеин понимал необходимость сохранить единство системы кредитных учреждений под руководством Министерства финансов. В.С. Кошко, один из его ближайших сотрудников, позже признавал, что борьба за передачу банков в ГУЗиЗ была затеяна в пику В.Н. Коковцову, уклонявшемуся от организации сельскохозяйственного кредита.[9] А.В. Кривошеин также снял требование «передать в ГУЗиЗ ликвидацию земельного фонда Крестьянского банка»[10], но настаивал, чтобы общее направление работы всех учреждений Министерства финансов, причастных к сельскохозяйственномукредиту, обсуждалось в Главном земельном комитете, который предполагалось создать при реорганизации ГУЗиЗ в Министерство земледелия. Правила по ссудным операциям должны были согласовываться с ГУЗиЗ.
В итоге соглашение А.В.Кривошеина и В.Н. Коковцова предусматривало: а) превращение Крестьянского банка в бессословный Государственный земельный банк, выдающий долгосрочные ипотечные и мелиоративные ссуды; б) краткосрочные (до 5 лет) ссуды из учреждений мелкого кредита не только крестьянам, но и другим землевладельцам; в) включение представителей ГУЗиЗ с правом решающего голоса в советы всех учреждений, причастных к сельскохозяйственному кредиту и обсуждение деятельности последних в Главном земельном комитете.[11] 6 июня Совет министров утвердил постановление двух ведомств.
Около года А.В. Кривошеин занимал выжидательную позицию и напомнил В.Н. Коковцову о соглашении летом 1912 г., постаравшись использовать в борьбе за привлечение капиталов к сельскому хозяйству критику финансовой политики В.Н. Коковцова в Думе.Особенно А.В. Кривошеин подчеркивал значение кредита для интенсификации хуторского и отрубного хозяйства, «только при этом условии земельная реформа будет иметь то важное государственное и экономическое значение, на которое она рассчитана»[12].
В январе 1913 г. группа депутатов Думы выступила с предложением об изыскании средств мелиоративного кредита. В нем напоминалось о проектах создания Сельскохозяйственного банка и реформы Крестьянского банка и проводилась идея, что в случае преобразования Крестьянского банка в Государственный земельный он сможет быстро найти средства на денежном рынке[13].Вскоре А.В. Кривошеин прислал В.Н. Коковцову проект устава Российского сельскохозяйственного банка – частного банка с капиталом в 5 млн. рублей, с правом заниматься хранением, страхованием и транспортировкой грузов. Учреждение должно было состоять в ведении ГУЗиЗ и оказывать содействие сельскому хозяйству, выдавая ссуды на «покрытие расходов, вызываемых: производством всякого рода земельных улучшений, улучшением специальных отраслей сельского хозяйства, устройством заведений для переработки продуктов, переходом к улучшенным способам хозяйства, приобретением орудий производства для кустарных промыслов»[14]. А.В. Кривошеин имел в виду не только развитие сельскохозяйственного кредита, но и увеличение бюджетных ассигнований. При этом он наверняка понимал, что Дума в сложившейся политической ситуации вряд ли сможет пропустить законопроекты, связанные с финансовыми тратами.
В итоге борьба за создание кредитного учреждения для сельского хозяйства не увенчалась успехом. В конце 1915 г., подводя в частном письме итоги своей деятельности в ГУЗиЗ, А.В. Кривошеин выделял вопрос о сельскохозяйственном кредите как «единственный, но может быть важнейший», который ему «не пришлось поставить на правильные основания»[15]. Аграрный сектор не получил столь необходимых для его развития финансовых поступлений, что стало одной из причин скромных результатов столыпинской реформы в целом.
Автор: Сысоева Л.Н.
Примечания:
[1] РГИА, ф.1276, оп.5, д.458, л.16.
[2] РГИА, ф.1276, оп.5, д.458, л.16.
[3] РГИА, ф.1276, оп.5, д.458, л.102-106.
[4] РГИА, ф.395, оп.1, д.2116в, л. 1об.-2, 39.
[5] РГИА, ф.592, оп.1, д.862, л.59.
[6] РГИА, ф.592, оп.1, д.223, л.40-42.
[7] РГИА, ф.23, оп.1, д.23, л.102.
[8] РГИА, ф.592, оп.1, д.221, л.98-104.
[9] РГИА, ф.1571, оп.1, д.64, л.20.
[10] РГИА, ф.395, оп.1, д.1229а, л.172об.
[11] РГИА, ф.592, оп.1, д.221, л.143-147.
[12] РГИА, ф.560, оп.26, д.987, л.49.
[13] Цит. по: Дякин В.С. Деньги для сельского хозяйства. 1892-1914 гг.: Аграрный вопрос в экономической политике царизма. — СПб., 1997. — С.312.
[14] РГИА, ф.395, оп.1, д.1929а, л.5-9.
[15] РГИА, ф.1571, оп.1, д.679, л.4.