Сегодня, к концу первого года экономического кризиса, мы, наконец, можем оценить результаты этой, с позволения сказать, трагедии. Большое количество предприятий мелкого и среднего бизнеса обанкротилось, в крупных фирмах не раз проходило сокращение штатов, власти были вынуждены искать новые методы борьбы с безработицей, нежели применялись ранее. Так же выросли цены процентные ставки банковских кредитов. Молодёжь, имеющая относительно мало шансов найти себя и до кризиса, теперь оказалась в прямом смысле слова в тупике. Впрочем, в тупике ли? Утрата одних возможностей не всегда означает потерю всех шансов. Средства массовой информации одержимы настоящей истерией во всём, что касается кризиса. В данной статье мы сделаем попытку разобраться, какой аспект кризиса оказался для общества наиболее вредоносен: материальный или духовный. Дело в том, что кризис, как экономическое явление, представляет собой антропогенный феномен, а всё, что делает человек и что имеет к нему осознанное отношение, обладает не только материальным, но и духовным содержанием.
В своём только лишь материальном аспекте кризис принёс снижение уровня жизни, которое, однако, не идёт ни в какое сравнение с тем обвальным падением этого уровня в 1990-е годы. Многие молодые люди, накануне кризиса покупавшие автомобили и квартиры в кредит, оказались перед банками в неоплатном долгу. Всё это, безусловно, неприятно. Однако в стране не начался голод, на улицах не появились миллионы безработных, как это было пятнадцать лет назад. Преступность наших дней, конечно, получила определённое пополнение из числа молодых служащих, попавших под сокращение, но всё же это не имеет масштабов недавнего прошлого. Что же так гнетёт молодёжь? Что такого отнял кризис, без чего жизнь кажется им мрачной и невыносимой? Экономические трудности отняли у молодых людей надежду. Пришедшая в начале 2000-х годов относительная стабильность дала надежды на карьеру, семью, собственный дом, интересную и высокооплачиваемую работу. И вдруг всё это растаяло, как дым. Значит, основной урон, который нанёс кризис, носит духовный характер. Например, в некоторых странах арабского Востока и Латинской Америки подавляющее большинство населения живёт в нищете (с точки зрения среднестатистического русского горожанина), но эти люди вовсе не считают себя несчастными. Для них это обыденность, в которой есть свои положительные и отрицательные стороны. В аналогичном материальном положении оказались наши соотечественники в первые послевоенные годы (1945-1947 г.г.). Но никто тогда не говорил о кризисе, более того, в подавляющем большинстве люди были охвачены радостью оттого, что война окончилась. Значит, духовный аспект современного нам экономического кризиса задел какие-то важные мотивы в духовной жизни современного русского общества и в первую очередь его молодой части.
Квинтэссенцией духовной жизни любого общества являются те или иные религиозные представления. Под религиозными представлениями мы будем понимать не только те или иные аврамические религии (христианство, ислам, иудаизм), но и в широком смысле слово язычество (обожествление наличной реальности) и постхристианский атеизм (наделение имманентной цели абсолютными атрибутами). Для представителей аврамических религий, независимо от того, ставят ли они своей целью земное господство, материальные затруднения – не проблема. Верующий в трансцендентного Бога человек не ищет материальных выгод, но служит Богу как Абсолюту и обществу, как творению Бога. Именно поэтому в прошлом для дворян считалось зазорным занятие торговлей, а чёрное духовенство в подавляющем большинстве случаев давало обет бедности. Эпохой подлинного расцвета аврамических религий было Средневековье, но в наши дни мировоззрение большинства заметно изменилось. Как пишет исследователь данного вопроса С. Алексеев: «В Средние века воспитание ориентировало человека на выполнение своей общественной функции, внушало гордость за неё. И в то же время не закрывались иные пути, да и само исполнение своего долга оставляло тем не менее время для личного творчества. Примеров тому из самых разных общественных слоёв – масса. Иначе теперь. Теперь «открыты все пути». На самом деле перед глазами человека, вступающего в жизнь, или раздражающе узкий коридорчик, определяемый достатком, или бессмысленное мельтешение на тему «все профессии важны». Удобный момент, чтобы объяснить, что некоторые «важнее». Нестойкий, воспитанный в культе выгоды человек легко поступается своими личными «непрестижными» интересами и идёт в поисках карьеры и заработка совсем по другому пути. Люди делают не то, что им интересно, к чему подлинно призваны, а то, в чём заинтересованы, что выгодно здесь и сейчас. Бывает и хуже – когда интересов нет вовсе. «Жить, чтобы есть» — лозунг эпохи. Большинству людей невдомёк, что его величеству прогрессу завтра станут нужны иные специалисты, чем нужны сегодня, и судьбы тысяч «престижных» и «элитных» профессионалов величество сие ломает, не задумываясь»[1].
Описание Алексеевым мировоззрения современного человека подмечает одну любопытную деталь: такой взгляд на мир характерен для язычников. Практичные язычники стремятся получить от мира только то, что он может им дать лишь в прямом, сугубо материальном смысле. Их не интересует ничто из того, что нельзя положить в карман. Поэтому даже в классическую античную эпоху универсальные добродетели не имели в данной картине мира логического обоснования и считались не более чем причудами философов. Кризис огорчает язычников лишь тем, что лишает их возможности купить новую машину (квартиру, джинсы, компьютер). Такие люди ещё в древности поддерживали со своими богами отношения по принципу «do ut des» — «даю, чтобы и ты дал». То есть язычник приносил жертву божеству плодородия вовсе не из любви или почтения к нему, а просто производил бартерный обмен жертвенного барана на обильный урожай. В наши дни язычники стали более самонадеянными. Они больше не верят в богов, надеясь только на себя и своих земных покровителей. Но приоритеты их остались прежними: полный желудок и кошелёк.
В гораздо более печальном положении во время кризиса оказались атеисты постхристианского толка. Это совершенно особенный тип людей, который Л.А. Тихомиров описал так: «Христианин без Бога вполне напоминает сатану. Недаром образ неукротимой гордыни так прельщал поэтов XVIII века. Мы все – верующие или не верующие в Бога – настолько Им созданы, настолько неспособны вырвать из себя заложенного Им божественного огня, что нам невольно нравится эта духовная, безмерно высокая личность. Но посмотрим с холодным вниманием рассудка. Если нам нужно лишь хорошо устроить земную, социальную жизнь, если кроме неё ничего не существует – тогда с какой стати называть высокими, возвышенными те качества и стремления, которые с земной точки зрения только фантастичны, болезненны, не имеют ничего общего с материальной действительностью?»[2]. Атеисты, привыкшие искать за обыкновенной материальной действительностью некий метафизический смысл (как бы они не отрицали метафизику), воспринимают кризис примерно так же, как христианин воспринимает конец света. Потому они охвачены химерическими страхами и надеждами. Атеист всегда ждёт от действительности чего-то такого, что в принципе не может в ней содержаться. Ещё в XIX веке радикально настроенная интеллигенция, будучи в религиозном плане атеистической, примерно так воспринимала отмену крепостного права: «Свобода эта не должна иметь ничего общего с определённым и тем самым неизбежно ограниченным правом, она должна, согласно безграничным ожиданиям, представлять собой всеобщее и принципиальное устранение всех препятствий на пути к осуществлению бесконечных возможностей. Эта свобода должна была стать как бы подготовкой к пресловутому прыжку из царства необходимости в царство свободы. В ожидании такой свободы было нечто мистическое, во всяком случае, некий политический мистицизм»[3]. В наши дни адепт атеизма остался прежним. Например, он вполне может наделять коммунизм или правовое государство всеми атрибутами Царства Небесного. Именно для атеистического мировоззрения характерно обожествление денег, рыночной экономики, бизнеса и т.д. Потому экономический кризис повергает адепта данной своеобразной религии в шок. Его идеалы, которые вроде бы начали осуществляться, оказываются под угрозой. Справедливости ради следует отметить, что атеисты никогда не бывают довольны наличной реальностью потому, что требуют от неё всегда больше, чем она может им дать. Мелкий служащий-атеист боготворит рыночную экономику, надеясь, что само её существование сделает его богатым как Рокфеллер или Ротшильд. Если же начинается экономический спад, верующий в рыночную экономику и денежное богатство атеист чувствует угрозу своим притязаниям. Но необходимо оговориться, что даже став очень состоятельным атеист всё равно несчастлив, так как ждёт от богатства не только удовлетворения всех своих материальных запросов, но и того безмятежного, блаженного покоя, которое обещает адептам христианства рай. Не зря Л.А. Тихомиров считал, что атеизм может быть только постхристианским.
В духовном плане кризис меньше всего ударил по адептам аврамических религий, которые хотя и находятся в меньшинстве, но всё-таки пока ещё исчисляются сотнями тысяч. Признающий наличие трансцендентного Абсолюта человек оказывается как бы двумерным. Одно измерение его жизни – материальная повседневность, второе – духовная реальность, в которой содержатся основные смыслы его бытия в мире. Потому снижение уровня жизни воспринимается верующим христианином как некая досадная мелочь. Точно так же верующие мусульмане Египта, которых там большинство, воспринимают нищету и скученность не более чем мелкие неудобства. Именно этот нюанс мировоззрения позволял христианам жертвовать жизнью ради веры на аренах и крестах Древнего Рима. По этой же причине террористы-моджахеды безропотно кладут свои жизни на алтарь победы. Возможна жертвенность и среди атеистов, но адепта аврамической религии не может поколебать никакое мирское событие.
Атеисты и язычники же обречены на одномерную жизнь в пределах своего материального существования. И для них экономический кризис в духовном плане оказывает воистину губительное воздействие.
Авторы: Сулимов С.И., Киреев В.К.
Литература:
1. Алексеев С. Сквозь тьму…Восхождение иерархии // Сб.: Традиция и русская цивилизация – М.: Астрель, 2006.
2. Тихомиров Л.А. Социальные миражи современности // Традиция и русская цивилизация — М.: Астрель, 2006.
3. Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914 /В.В. Леонтович/ — М.: Русский путь, 1995.
Примечания:
[1] Алексеев С. Сквозь тьму…Восхождение иерархии // Сб.: Традиция и русская цивилизация – М.: Астрель, 2006. – С 103.
[2] Тихомиров Л.А. Социальные миражи современности // Традиция и русская цивилизация — М.: Астрель, 2006. – С 207.
[3] Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914 /В.В. Леонтович/ — М.: Русский путь, 1995. – С 184.