Социальное государство (от нем. Sozialstaat) – одно из ключевых наряду с «правовым» и «демократическим» определений современного цивилизованного государства. Социальное государство существует в различных проявлениях: как идея и ее развитие в ряде концепций, как конституционный принцип, закрепленный в основном законе, как реальная практика деятельности государственных институтов по решению социальных проблем общества, социальных групп и отдельных личностей. В наиболее общем понимании социальное государство означает такой тип государства, в число важнейших внутренних функций которого входит активное влияние на социальную сферу жизнедеятельности общества в интересах широких слоев населения.
Социальное государство – это государство, стремящееся к обеспечению каждому гражданину достойных условий существования, социальной защищенности, соучастия в управлении производством, а в идеале примерно одинаковых жизненных шансов, возможностей для самореализации личности в обществе. Деятельность такого государства направлена на всеобщее благо, утверждение в обществе социальной справедливости. Оно сглаживает имущественное и иное неравенство, помогает слабым и обездоленным, заботится о предоставлении каждому работы или иного источника существования, о сохранении мира в обществе, формировании благоприятной для человека жизненной среды.
Понятие «социальное государство» было введено в середине XIX в. (1850 г.) немецким юристом, государствоведом и экономистом Лоренцем фон Штейном. В определении социального государства, предложенном Л. фон Штейном, содержался ряд принципиальных положений, расширявших традиционное понимание обязанностей государства. В частности, он отмечал, что социальное государство должно «поддерживать абсолютное равенство в правах для всех различных общественных классов, для отдельной частной самоопределяющейся личности посредством своей власти. Оно обязано способствовать экономическому и общественному прогрессу всех своих граждан, ибо в конечном счете развитие одного выступает условием развития другого, и именно в этом смысле говорится о социальном государстве» [4, с.47].
В данном определении, по сути, преодолевается подход к государству как к арене классовой борьбы. Исходным критерием выделения социального государства в особый тип стал государственный патернализм, обращенный на всех членов общества независимо от их социальной принадлежности. Появление термина «социальное государство» фактически ознаменовало признание изменившейся природы государственности. Данное понятие отразило свершившийся переход от «полицейского» государства, «государства общественного договора», «государства как высшей формы власти» к «государству, осуществляющему социальные функции», к государству, которое берет на себя ответственность за благосостояние граждан, обеспечивает доступность социальной поддержки всем членам общества, создает государственные системы социального обеспечения и социальной защиты, вводит бюджетное финансирование социальных программ и новые механизмы социальной политики в виде государственного социального страхования, становится доминирующим субъектом социальных функций в обществе.
Первый этап становления социального государства, датируемый с 70-х гг. XIX в. до 30-х гг. XX в. можно обозначить как социалистический, так как новые свойства государства во многом отвечали социалистической идее. В 1878 г. канцлер Отто фон Бисмарк начал формирование законодательства по социальным вопросам в целях смягчения социальных противоречий и ослабления накала социальных движений пролетариата и других наемных работников. В этот период вводятся пособия по болезни (1883 г.), страхование от несчастных случаев на производстве (1884 г.), элементы пенсионного обеспечения (1889 г.) и др. Примеру Германии в первой трети XX в. последовали Великобритания, Швеция, Италия, в которых также были введены аналогичные социальные гарантии. Социальное законодательство стало не просто сектором правового поля, но начало оказывать мощное влияние на правовое содержа-ние всей нормативной базы государств. Констатация правовой природы социального государства фактически закрепила за государством его социальные функции, произошла окончательная передача социальных функций от общества к государству.
В 1930 г. Г. Геллер ввел понятие «социальное правовое государство», которое акцентирует право гражданина на социальные гарантии со стороны государства. По словам И. Берлина, впервые в истории извечное противопоставление свободы и равенства, к которым стремились на протяжении столетий люди как к одним из первичных целей человеческой жизни, было снято через компромисс: стало возможным ограничение свободы «ради социального благосостояния», ибо «полная свобода для сильных и талантливых не совместима с правом на достойную жизнь для слабых и малоодаренных» [1, С. 58].
Правовое обоснование социального государства окончательно оформило принцип естественных социальных прав человека. Однако на основе этого возникла совершенно новая правовая коллизия, заключающаяся в несимметричности прав и обязанностей. Для теории права данная ситуация явилась настолько значимой, что некоторые авторы отвергают саму возможность совмещения правового и социального государства или констатируют их принципиальное противоречие. По мнению Л. Мамута, право на достойную жизнь», право на полную реализацию своего «Я» вовсе не заключает в себе по отношению к другим людям их правовой (в строгом смысле слова) обязанности помогать носителю этого «права» [6, С.11]. По замечанию Р. Пайпса те, кто от имени государства сулят человеку избавление от нужды и наделяют его «правом» получать за счет государства необходимые средства к существованию, по сути, открывает этому человеку доступ к благам, которые не им созданы и лично ему не принадлежат. Нелепо их требовать (под каким угодно предлогом) от госаппарата. Такими собственными средствами он не располагает. Подобное требование носитель упомянутого «права» по факту предъявляет всей массе своих граждан (рядовых и нерядовых), из кармана которых и оплачивается сие «право» [7. С. 314-315].
Однако именно асимметричность социальных прав и обязанностей личности породила особый статус государства как монопольного субъекта социальной деятельности. Государство стало опосредующим звеном между всей совокупностью прав и обязанностей, нивелируя и делая их соразмерными посредством социальной политики. В этом качестве государство получило особые права по перераспределению благ и тем самым приобрело специфическую функцию реального обеспечения формального равенства людей.
Второй этап становления социального государства, длившийся с 30-х до конца 40-х гг. XX в., можно обозначить как этап правового социального государства. Мощным толчком для дальнейшего развития теории и практики социального государства послужили мировой экономический кризис 1929-1933 гг. и Вторая мировая война. «Новый курс» президента Ф. Рузвельта в США включил в себя законодательное закрепление права рабочих на коллективный договор и организацию профсоюзов, общегосударственные мероприятия по борьбе с безработицей, помощь фермерам, решительные шаги в направлении социального обеспечения, ликвидации детского труда и сокращения рабочего дня, введения пенсий по старости. Он представлял собой американский вариант интенсивного внедрения практик социального государства, предотвратил весьма вероятностную социальную революцию, на многие десятилетия предопределил основные направления социальной политики американского государства.
Особую роль в создании в западных странах социального государства сыграл так называемый «План Бевериджа», представленный в конце 1942 г. британскому парламенту председателем одного из его комитетов У. Бевериджем и начавший осуществляться лейбористским правительством с 1945 г. В нем были изложены основные принципы «государства благосостояния», впервые выдвинута идея гарантии-рованного единого национального минимального дохода, подчеркнута связь социаль-ной политики с государственной экономической политикой, нацеленной на обеспече-ние полной занятости. С этого времени термин «государство благосостояния» (welfare state) стал в англоязычных странах синонимом социального государства (другие названия – «государство благоденствия», «государство всеобщего благоденствия», «государство провидения»). План Бевериджа был использован в социальной деятель-ности послевоенных правительств Бельгии, Дании и Нидерландов, при создании совре-менной системы социального обеспечения Швеции, являющейся лучшей в Европе.
После Второй мировой войны начался качественно новый этап в развитии социального государства – его возведение в конституционный принцип. Впервые социальное государство в качестве конституционного принципа было зафиксировано в статье 20 Конституции ФРГ 1949 г., провозгласившей Германию «демократическим и социальным федеративным государством» [5, С.187.]. Согласно ст.1. Конституции Пятой Республики 1958 г., «Франция является неделимой, светской, социальной, демократической Республикой» [5, С. 665]. В несколько иных терминах положение о социальном государстве закреплено в Конституции Италии 1948 г. В соответствии со ст.2, «Республика признает и гарантирует неотъемлемые права человека – как частного лица, так и как члена общественных объединений, в которых проявляется его личность, — и требует выполнения непреложных обязанностей, вытекающих из политической, экономической и социальной солидарности» [5, С.423]. В настоящее время все развитые страны мира, независимо от наличия или отсутствия в их Основных законах соответствующих положений, в большей или меньшей степени де-факто являются социальными государствами.
Среди причин, которыми мотивируется, социальная деятельность современного государства, Л. Мамут называет следующие:
1) необходимость поддерживать некий доступный уровень жизни членов общества как непреложное условие существования и функционирования самой государственности;
2) уменьшение остроты свойственной любому обществу социальной напряжен-ности, предотвращение социальных расколов и конфликтов в нем;
3) соблюдение (как участнику мирового сообщества государств) гуманитарных нормативов цивилизованного общежития;
4) выполнение предписаний нравственного долга, претворение в жизнь мораль-ных установок – принципов: альтруизма, милосердия, благотворительности и т.п. [6, С.8]
Период до 60-х гг. ознаменовался, с одной стороны, углублением теории социального государства или государства благоденствия, с другой – практической реализацией идеи социального государства на национальном уровне. Выделение периода становления социального государства с середины 40-х по 60-е гг. XX в. в особый этап, который можно обозначить как этап социальных услуг, связано с выполнение государством принципиально новых социальных функций (обеспечение занятости, социальный патронаж, формирование жизненной среды для инвалидов, программы реабилитации для отдельных социальных категорий людей и регионов). Особенностью социальных услуг, предоставляемых государством, является то, что они не просто компенсируют человеку «разрыв» между его материальными возможностями и определенным стандартом жизни, но активно формируют условия достижения последних. При этом государство ответственно за обеспечение равных социальных возможностей для всех социальных групп. Суть этапа социальных услуг состоит в переходе государства от пассивной к активной социальной политике
Период с конца 50-гг. и до середины 80-х можно обозначить как этап государства всеобщего благоденствия. Идея государства всеобщего благоденствия возникла благодаря резкому повышению уровня жизни развитых стран в 50-60-е гг., когда система страхования социальных рисков практически полностью компенсировала неопределенность будущего. Автором концепции государства всеобщего благоденствия считается американский экономист Д. Гэлбрейт; среди его приверженцев – Р. Харрод, А. Кросленд, Дж. Стречи (Великобритания), А. Биттелман (США) и др. С точки зрения представителей этой концепции государство, являясь нейтральной «надклассовой» силой, отражает интересы всех слоев общества, оно перераспределяет доход в пользу трудящихся, уничтожает социальные неравенства, т.е. осуществляет принцип справедливого распределения и обеспечение каждого члена общества. Опираясь на теорию Д. М. Кейнса, обосновавшего необходимость активного вмешательства государства в экономическую жизнь общества, идеологи концепции государства всеобщего благоденствия делали упор на смешанную экономику, сочетание частного и государственных секторов. Возникновение государства всеобщего благоденствия в ведущих странах Запада было обусловлено экономическим бумом, который вызвал спрос на рабочую силу, сопровождавшийся ростом заработной платы и подъемом общественного благосостояния. Динамичное развитие систем социальной защиты впервые – пусть не в равной степени – затронуло почти все слои населения, и потому экспансия социального государства получила широкую общественную поддержку. Государство всеобщего благоденствия наилучшим образом обеспечивало сплоченность общества и реализацию основных социалистических принципов. Взяв на себя новую по сравнению с предшествующим периодом функцию обеспечения высокого уровня жизни всех членов общества, государство сделало эту функцию доминирующей.
Следует отметить, что высокий уровень обобществления социального страхования в тот период существенным образом трансформировал другие социальные функции. Например, большинство социальных услуг (страхование по безработице, медицинское страхование, пенсионное обеспечение) к концу 80-х гг. в большинстве стран отошли от индивидуального контрактного страхования соответствующих рисков в сторону социальной помощи, в том числе и социальным группам, которые не платят социальные взносы. Характеризуя данный этап как период максимального развития страховых принципов, необходимо подчеркнуть, что определяющим для государства всеобщего благоденствия стал принцип солидарности. Именно им обусловлена всеобщность социальной поддержки, ориентация на универсальные показатели качества жизни и преимущественное использование механизмов финансирования страхования риска на солидарной основе.
В теоретическом плане переход к государству всеобщего благоденствия означал отказ от бисмарковской модели социального государства, построенной на принципах коммутативной справедливости и переход к реализации принципов «перераспределительной справедливости». Коммутативная справедливость заключается в «формальном» равенстве прав, основывается на принципе взаимности и соответствует максиме «воздать каждому по заслугам», предполагающей, что каждый получает соответственно своему вкладу (например, выплата пособий рассматривается как возмещение взносов). Справедливость же распределительная или корректирующая нацелена на равенство экономическое («реальное») и основана на принципе перераспределения благ между богатыми и бедными и соответствует максиме «каждому по потребности». Если коммутативная справедливость может осуществляться без посредничества политики (по принципу договора или страхования), то справедливость перераспредели-тельная требует вмешательства какого-либо государственного органа. Как заметил Р. Дарендорф, социальное государство всецело занято перераспределением, а все меры по перераспределению становятся все более дорогими [3, C.33.]. По мнению другого немецкого политолога Ханс-Юрген Урбан, широко распространенное мнение, будто социальное государство лишь перераспределяет и выравнивает доходы, не отвечает действительности. Он насчитывает в современных условиях 4 функции такого государства:
- Компенсаторская функция или функция возмещения, обусловлена двумя тенденциями последних тридцати лет. Во-первых, расширяется деятельность и растет занятость в различных секторах сферы услуг – при одновременной поляризации их оплаты (к примеру, бум в информатике). Во-вторых, увеличивается численность самодеятельного населения с неоднородным имущественным положением (в Германии, например, только 23% этой группы участвуют в пенсионном страховании). Урбан настаивает на том, что система обязательного социального страхования должна охватывать все формы занятости, а не только традиционные. Ведь ценности не остаются прежними, и потому люди все чаще по доброй воле меняют свой статус: порой наемные работники превращаются в самостоятельно занятых или отдают предпочтение не полной занятости и высокой заработной плате, а свободному времени, порой же делают прямо противоположный выбор.
- Инвестиционная функция служит созданию социальных предпосылок модернизации, развитию общественной инфраструктуры, образования и науки. В 80-90-е гг. прошлого века такими стратегическими инвестициями пренебрегали, однако от них зависит будущее развитие, и потому инвестиционная функция становится все важнее.
- Эмансипаторская функция заключается в защите личности от социальных рисков, возникающих в условиях рыночной экономики под влиянием зависимости работника от размера заработной платы. Социальное государство всегда служило обузданию рынка. Однако в современных условиях ключевым ресурсом развития личности становится право человека не только на социальную безопасность, но и на образование. Поэтому эмансипаторская функция предполагает помимо превращения культурного капитала в экономический еще и предоставление каждому гражданину возможностей для индивидуального развития.
- Функция распределения и перераспределения сохраняет свое значение, меняется лишь соотношение между средствами на социальные расходы, поступающими от наемных работников и работодателей. До сих пор главным источником этих средств были первые. Однако по мере снижения трудоемкости и повышения капиталоемкости производства значение этого источника финансирования падает. Ключевым вопросом для социального государства XXI в. становится перераспределение расходов.
В этом каталоге функций социального государства опущены его интегративная функция и функция легитимации; они как бы подразумеваются. Социальное государство призвано гарантировать всему населению – без какой бы то ни было политической, социальной или иной дискриминации – достойное качество жизни и социальную безопасность. Тем самым социальная политика становится главным источником легитимации государственной власти в постиндустриальных обществах, ибо признание гражданами существующей общественной системы во многом зависит от их отношения к институтам социального государства.
По характеру осуществления социальной деятельности политологи различают три типа социального государства:
- Либеральная или англосаксонская модель (пример – Великобритания) – в ней государственные обязательства сведены к минимуму – защите от бедности самых нуждающихся; потребности же остальных граждан в социальной защите приходится удовлетворять им самим и свободному рынку.
- Социал-демократическая или скандинавская модель (пример – Швеция) – представляет базисное обеспечение всем гражданам и финансируется за счет налогов, которые платят все граждане без исключения, в том числе и король. Важнейшие признаки этой модели – универсализм и перераспределение доходов с помощью налоговой прогрессии. Она нацелена на борьбу с бедностью и обеспечение достойного жизненного стандарта всем гражданам при условии, что те участвуют в системе занятости;
- Консервативное или континентально-европейское социальное государство (наиболее яркий пример – Германия) сочетает борьбу против бедности с обеспечением достойного уровня жизни всем гражданам. Система социального страхования строится по методу долевого отчисления взносов работающими и работодателями. Государство же вместе с социальными партнерами регулирует рынок труда, сокращая безработицу.
Развитие национальных моделей государства всеобщего благоденствия способствовало более глубокому пониманию сущности социального государства. Именно на этом этапе утвердилось понимание социального государства как родового понятия, фиксирующего принципиальные социальные качества государства, находящиеся в развитии, по-разному проявляющиеся в разных странах, но имеющие в своей основе единый набор принципов. Социальное государство при всех различиях национальных моделей неизменно гарантирует гражданам достойный уровень жизни, надежную социальную защиту и социальное обеспечение, минимизацию социальных рисков, наконец, условия для самореализации творческого потенциала личности. Поэтому речь идет не просто о выполнении богатым государством многообразных социальных функций, но о преобразовании его природы на основе социального права, в соответствии с которым оно превращается из «государства классового мира и партнерства» в общество всеобщего благосостояния, в котором доминирующим мотивом деятельности общественных акторов становится социальное согласие.
Пониманию природы социального государства способствовало и развитие в этот же период иных его моделей, не подпадающих под определение «государство всеобщего благоденствия». Одна из таких моделей возникла в США. Исторически обусловленный акцент на либеральные ценности протестантской морали, абсолютизация гражданских прав и свобод привели к приоритету принципа возмещения ущерба относительно принципа солидарности. В этом случае справедливость понимается как компенсация и возмещение ущерба; социальные риски подменяются понятием «жертва». Только добившись признания себя жертвой, человек получает право на компенсацию. Практика реализации данного принципа обусловила возникновение тенденции к переориентации индивидуального подхода в социальной поддержке на групповой. Представляя себя в качестве жертвы, отдельные социальные группы добиваются социальной помощи и бюджетных трансфертов. При этом распространена практика расширенного представления об ущербе, к которому может относится и несправедливость, допущенная по отношению к прошлым поколениям.
С конца 70-х гг. XX в. начинает нарастать критика государства всеобщего благоденствия, которая в середине 80-х гг. становится лавинообразной и многосторонней. Критике были подвергнуты как практика государства всеобщего благоденствия, так и его теоретические и идеологические основы. Особенно существенной критике концепция государства всеобщего благоденствия было подвергнуто со стороны неоконсерваторов. В противоположность концепции государства всеобщего благоденствия представители неоконсерватизма сделали упор на активизацию частного сектора в экономике, обосновывая требования ограничить вмешательство государства в экономическую сферу. По их мнению социальные программы приверженцев концепции государства всеобщего благоденствия отнимают средства, необходимые для дальнейшего промышленного развития общества, вызывая тем самым спад в экономике. Кроме того, выдвигались обвинения в разрушении веры людей в собственные силы, в формировании у них психологии иждивенчества, в ограничении частной инициативы.
Направленность усилий государства всеобщего благоденствия на обеспечение единого для всех членов общества постоянно повышающегося уровня жизни столкнулась с экономическими, демографическими и цивилизационными ограничениями и кризисом механизма страхования. В целом этот – пятый этап развития (с начала 80-х до середины 90-х гг.) можно обозначить как период деструкции и кризиса государства всеобщего благоденствия. Эффективность сложившейся системы перераспределения благ подверглась сомнению: солидарный принцип социального страхования теряет свою универсальность и перестает быть эффективным для целого ряда рисков; появляются новые значимые социальные риски, требующие новых способов компенсации; традиционная концепция социальных прав пересматривается, появляются новые массовые социальные категории, требующие защиты; формируется новая идеология социальной помощи, меняется роль и социальные функции государства.
С середины 90-х гг. начинают складываться новые представления о социальном государстве как о механизме снятия противоречий между законами рынка и социальными целями. В отличие от государства всеобщего благоденствия современное социальное государство стремится отказаться от своей патерналистской роли, ориентируется на устранение иждивенчества и создание благоприятных социальных условий прежде всего путем формирования социально ориентированного рыночного хозяйства. Начавшийся в середине 90-х гг. этап развития социального государства можно обозначить как период либерального социального государства.
В спорах о будущем государства благосостояния в эпоху глобализации немало экономистов и политиков склонны считать социальные услуги бременем и игнорировать их воздействие на экономическую, социальную и политическую продуктивность. Однако ряд исследователей решительно оспаривают утверждение, будто германская и шведская модели социального государства, в которых решающий конфликт между социальной защитой и требованиями рынка труда в пользу первого (в отличие от англосаксонской модели), обречены. Кратковременное отчуждение значительной части населения от плодов экономического развития может показаться эффективным, но в среднесрочной и долгосрочной перспективах оно угрожает стабильности общества и его будущему. Глобализация увеличивает индивидуальные риски, связанные со стремительными изменениями условий труда, придавая защитным функциям социального государства все большее значение. Люди, чувствующие себя социально защищенными, охотно поддерживают структурные изменения в экономике, которые ведут к ее прогрессу. Целиком переложить ответственность за социальные риски на индивидов – значило бы совершить роковую ошибку.
Таким образом, социальное государство прошло долгую эволюцию в теории от идеи простой социализации власти к государственной социальной политике и от нее к идее общества всеобщего благосостояния. На практике происходило движение от первых социальных реформ Бисмарка к «Кейнсианской мутации капитализма» после Первой мировой войны, и от нее через утверждение полнокровного социального государства во второй половине XX в. в развитых странах мира к современной либеральной модели государства всеобщего благосостояния. Современное социальное государство переживает кризис, но это кризис адаптации, не «закат», а его перестройка. К концу XX века условия жизни людей радикально изменились и эти радикальные перемены требуют от правительств не просто приспособления к новым условиям, но и проведения активной политики, которая позволила бы преодолеть нынешний кризис и предупредить возникновение новых. Принцип «государство для людей» предполагает огромную ответственность власти за их жизнь и ее качество. Требовать самоответсвенности можно только от людей, у которых есть шанс получить профессию, есть работа, позволяющая достойно жить и дать детям образование, соответствующее требованиям современного общества. Иными словами, социальное государство было и остается в европейских странах конституирующим элементом действующего экономического и общественного порядка.
Автор: Чекменёва Т.Г.
Литература:
- Берлин И. Стремление к идеалу // Вопросы философии. 2000. №5.
- Гончаров П. Социальное государство: сущность, мировой опыт, российская модель // Социально-гуманитарные знания. 2000. №2. С.18-37.
- Дарендорф Р. От социального государства к цивилизованному сообществу // Полис. 1993. №5. С.31-35.
- Калашников С. Социальное государство: эволюция и этапы становления // Человек и труд. 2002. №10. С.47-51.
- Конституции государств Европейского Союза. М., 1997.
- Мамут Л. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. 2001. №7. С.5-14.
- Пайпс Р. Собственность и свобода. М., 2000.