40-я армия в боях за Воронеж

Фамилия Героя Советского Союза, танкиста Николая Степановича Шендрикова увековечена в Воронеже в названии улицы. В настоящее время другой представитель этой именитой фамилии — к.и.н. Е.А. Шендриков сохраняет и развивает историческую память о тех тяжёлых временах, когда в Воронеж пришла Великая Отечественная война и Красная Армия вела кровопролитные бои с немецко-фашистскими захватчиками на этом направлении. Его интересную и хорошо проработанную статью приводим с небольшими сокращениями.

В июле 1942 г. 40-я армия (А) после начала операции «Блау» была вынуждена отойти с тяжелыми боями к Воронежу, где в ходе не менее ожесточенных боев оставила правобережную часть города. Противнику не удалось разгромить основные части армии, которые либо вырывались из окружения, либо заблаговременно отходили на новые рубежи обороны.

В это тяжелое для 40-й армии время произошла смена её командующего. Командующий 40-й А генерал-лейтенант М.А. Парсегов не смог исправить создавшееся положение в полосе его армии, поэтому 3 июля Ставка ВГК передала командующему Брянским фронтом генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову директиву, в которой сообщалось, что «отстранение тов. Парсегова от должности командующего 40-й армией Ставка санкционирует, а также и назначение на эту должность тов. Попова. По прибытии тов. Попова, тов. Парсегова направить в распоряжение НКО»[1, с.284].

Начальник политотдела 40-й А полковник П.В. Севастьянов в воспоминаниях привел разговор с новым командармом 40 генерал-лейтенантом М.М. Поповым в начале июля 1942 г.: «В первый же день по приезде командующий вызвал меня к себе. <.. .>

— Да, нелегкое нам с вами предстоит дело. Но вот что я решил. Город уже не удержать, поздно. Надо строить оборону по реке Воронеж и на Дону. И стоять намертво, пока жив будет хоть один стрелок или пулеметчик. Верите, что удастся задержать немцев?

— Если нужно, значит, задержим. — В эту минуту я говорил то, что думал. Вспомнил первый бой на границе, когда люди не хотели уходить даже после троекратного приказа об отступлении.

— Ну что ж, это ответ, — сказал, помолчав, Попов»[2, с.103-104].

Слова Попова стали своего рода инструкцией к действию. В итоге, как отмечал немецкий исследователь П. Димт, 7 июля западная часть города (Воронежа. — авт.) в ходе тяжелейших уличных боев была захвачена. Однако, на севере и востоке города борьба шла с 13 июля и велась до полнейшего изгнания частей вермахта[24, p. 140].

Начальник Генерального штаба РККА маршал А.М. Василевский позднее вспоминал: «Хотя наступление врага на Воронеж было в те дни приостановлено, обстановка для нас оставалась крайне напряженной»[3, с.203]. С этим сложно не согласиться, поскольку стратегическая инициатива временно перешла к противнику. Все же временные неудачи не обескуражили солдат и офицеров 40-й А. Воины армии закалились, лучше познали тактику борьбы с врагом, приобрели опыт ведения боя в сложных условиях обстановки и научились стойко переносить тяготы и лишения суровой военной жизни.

Этот опыт был применен в ходе проведения июльской наступательной операции по освобождению правобережной части Воронежа и Придонья. После 20 суток напряженных уличных боев войска 40-й армии вышли на юго-западную окраину Воронежа. Исследователь Д.С. Дьяков, высоко оценивая результаты июльских боев 40-й А, писал: «После нескольких дней панического отступления 40-я армия наконец-то получила приказ своего нового командарма и заняла полосу обороны в устье реки Воронеж. В последовавших затем позиционных боях Попов сумел измотать немцев и перейти в контрнаступление, захватив дорогу из Острогожска на Воронеж. Затем ударами из районов Придача, Песчанка, Таврово 40-я армия сумела выйти к поселкам 1 Мая и Труд»[4, с.143; 5].

Как бы то ни было, но главную задачу 40-я А выполнить так и не смогла. Ради справедливости следует отметить, что главную задачу не смогли выполнить и другие части Красной Армии, которые вели боевые действия в этом районе[6, с.235].

Несмотря на июльские неудачи М.М. Попов с удвоенной энергией принялся готовить новые наступательные операции. П.В. Севастьянов, характеризуя обстановку в тот период, писал следующее: «Выйдя на левый берег Дона и овладев Воронежем, немцы уже не смогли продвинуться дальше ни на шаг. Их летнее наступление 1942 года здесь, на Дону, где стояла и наша 40-я армия, захлебнулось.

Центр тяжести своего удара гитлеровцы перенесли к югу и бешено рвались вперед на сталинградском и северо-кавказском направлениях. Одновременно противник стремился во что бы то ни стало удержать за собой воронежский плацдарм — очень выгодный для прыжка на восток в случае успеха на юге.

В полосе 40-й армии наступило относительное спокойствие. Разумеется, противник время от времени прощупывал наш передний край боевой разведкой постоянно тревожил налетами авиации и артиллерии, но того крайнего напряжения, которое возникало теперь на Северном Кавказе и под Сталинградом, здесь не ощущалось.

Именно это и тревожило нас больше всего. Выжидание в таких условиях было больше на руку немцам, ведь им незачем начинать наступление под Воронежем, пока ясно не обозначится успех на юге. Но это не означало, что они не готовятся к такому наступлению. Нужно начинать первыми»[2, с.104].

Действительно, в связи с развернувшейся во второй половине июля 1942 г. грандиозной битвой под Сталинградом обе стороны с этого времени стали решать на воронежском направлении частные задачи: гитлеровское командование стремилось оборонительными действиями удержать захваченные позиции, а советское командование, наоборот, проведением активных наступательных операций лишить противника возможности перебрасывать свои силы и средства к большой излучине Дона и в то же время подготовить выгодный исходный рубеж для нанесения с него последующего решающего удара по вклинившейся гитлеровской группировке [7, с.24].

40-я армия под командованием генерал-лейтенанта М.М. Попова, членом Военного совета которой был дивизионный комиссар М.П. Маланин, а начальником политотдела — полковник П.В. Севастьянов на 25 июля насчитывала 16 999 чел.[8, Л.105 об]. Численность противника на 20 и 25 июля оценивалась в 15 200 солдат и офицеров[8, Л.76 об, Л.105 об]. Соотношение сил приблизительно равное, а если учитывать, что ввиду отсутствия пленных и документов данные о противнике предположительные, то нельзя отрицать и возможное превосходство вражеской группировки.

П.В. Севостьянов позднее вспоминал: «Рубеж обороны немцев под Воронежем представлял сильно развитую систему узлов сопротивления, связанных между собой глубокими траншеями и ходами сообщения. Особенно мощные укрепления находились на восточной и южной окраинах города, где, кроме хорошо приспособленных к обороне зданий, имелось много дзотов и блиндажей. Так же сильно гитлеровцы укрепили близлежащие к городу деревни. Перед фронтом армии протяжением шестьдесят шесть с половиной километров действовали в то время три немецкие и одна венгерская пехотные дивизии и танковая группа численностью до 80 машин.

Войскам фронта предстояло окружить и уничтожить воронежскую группировку противника овладеть городом и выйти к реке Дон с захватом плацдарма на западном его берегу» [2, с.107].

Необходимо также подчеркнуть, что противник располагался на удобной для обороны и неудобной для наступления местности. Западный берег р. Дон господствовал над восточным, что давало возможность противнику хорошо просматривать территорию, занятую частями 40-й А, видеть их маневр и быстро предпринимать контрмеры. Пересеченная местность, ограничивавшая маневр танков, и численное превосходство противника в силах и средствах на некоторых участках обороны не позволяли развить наступление в высоких темпах. Кроме того, используя узкие улицы, реку, парки и сады, противник организовал прочную оборону. Под огневые точки он приспособил подвалы и погреба, фундаменты домов и все каменные постройки. Враг оказывал упорное сопротивление «сильным огнем, а также огнем из танков, как закопанных в землю, так и приспособленных для ведения огня в отдельных строениях» [8, Л.43].

Судя по действиям противника, он явно не собирался сдавать удобные для обороны позиции. Это подтверждают и многочисленные немецкие документы. Отвечая на вопрос командования группы армий «Юг» «рационально ли продолжительное время удерживать плацдарм вокруг города Воронеж» командующий группой армий «Вейхс» генерал-полковник М. фон Вейхс еще 10 июля 1942 г. отвечал: «За удержание плацдарма говорят следующие нижеприводимые причины:

1) Позиция между впадением р. Воронеж в р. Дон и северной окраиной города весьма благоприятна для обороны. Западный берег существенно превышает равнинообразный восточный берег. <…>

2) Сдача города, даже при его основательном разрушении, дала бы противнику отличный район для сосредоточения его войск для будущего наступления. <.>

3) Плацдарм Воронеж является весьма ценным плацдармом для нашего будущего наступления в восточном направлении. Уже само по себе его наличие свяжет здесь крупные силы русских. Кроме того, удержание города является также для нас в определенной мере, а еще больше для русских вопросом престижа.

Следующие причины точно также могут послужить в пользу оставления нами города Воронеж и за организацию немецкой обороны на западном берегу р. Дон:

1) Воронеж по всем данным останется одним из узловых пунктов боевых действий, в связи с чем

его оборона потребует значительных сил. В целом же оборонительная позиция позади р. Дон несомненно даст для нас возможность сэкономить силы.

2) Поскольку фронт от Воронежа выступает очень сильно на восток, постольку он является исключительно уязвимым пунктом на северном фланге всего плацдарма. <.. .>

3) Переправы через реку Дон (строительство двух вспомогательных мостов и переоборудование разрушенного железнодорожного моста в дорожный мост) окажутся весьма уязвимым пунктом со стороны вражеской авиации во всей системе немецкой обороны плацдарма.

В итоге сопоставления всех преимуществ и недостатков воронежского плацдарма я делаю вывод, что плацдарм Воронеж следует удерживать. Во всяком случае, не следует уменьшать силы находящихся здесь войсковых соединений. Помимо того, на западном берегу р. Дон против города Воронежа необходимо создать новую оборонительную позицию» [9, ЛЛ.163-165].

Невольно замыслы немцев подтверждает и Л. Бронтман: «Немцы заняли почти 3/4 города. Вывезти мы почти ничего не успели. Зарылись, гады, в землю по уши, вышибить их невероятно трудно. На третий день занятия рубежей немцы уже начали укреплять их стальными конструкциями, бетоном» [10, с.47].

Тем временем, войска 40-й А продолжали готовиться к новым наступательным операциям. Они готовились и проводились совместно с соседними 60-й и 6-й армиями, а также при содействии 2-й воздушной армии (ВА). Командующий 2-й ВА генерал С.А. Красовский, вспоминая о первой встрече с М.М. Поповым, отмечал: «На следующий день я прибыл на КП с очередным докладом и узнал, что командующим Воронежским фронтом назначен генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин. Он приказал мне подготовить справку о состоянии воздушной армии. Затем потребовал установить деловую связь с командующими 60-й армией И.Д. Черняховским и 40-й — М.М. Поповым. Оба командарма -энергичные, деловитые — выглядели молодо. Черняховский казался строгим, немногословным. Попов, наоборот, держался непринужденно, шутил. Впоследствии мне представилась возможность убедиться в их замечательных полководческих способностях»[11, с.150].

Кстати, наиболее полно охарактеризовал М.М. Попова Главный маршал авиации А.Е. Голованов, выделив в воспоминаниях ему небольшую главу и назвав ее «О Маркиане Михайловиче Попове». Голованов писал: «По рассказам товарищей, Маркиан Михайлович был огромного таланта и эрудиции человек, самородок, имевший блестящие способности в военном деле. Будучи совсем молодым человеком, он еще до войны командовал военным округом. У каждого свой стиль работы, но в глазах подчиненных безусловно непоколебимый авторитет и доверие имеют тот командующий или командир, которые не теряют присутствия духа и уравновешенности даже в наисложнейших обстоятельствах. За таким командиром солдат пойдет, как говорится, в огонь и в воду В этих вопросах авторитет Маркиана Михайловича Попова в войсках был на высоте»[12, с.341-342]. Эти качества генерал-лейтенант М.М. Попов проявил и в боях в районе Воронежа.

Войска Воронежского фронта, включая и 40-ю армию, с 1 по 4 августа, занимая прежние позиции, укрепляли их и на отдельных участках отражали атаки противника, производили частичную перегруппировку сил и вели боевую разведку[13, с.276,281,288,295]. На это обратил внимание начальник генерального штаба сухопутных войск гитлеровской Германии генерал-полковник Ф. Гальдер, отметив 2 августа, что «на участках у Воронежа и Землянска наблюдаются передвижения противника и занятие его войсками исходных позиций»[14, 351]. Поэтому начавшееся наступление для противника не было неожиданностью, что в какой-то мере повлияло на успех операции.

7 августа 1942 г. командующий Воронежским фронтом генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин в приказе командующему 40-й А подчеркивал: «1. В результате истекших боев Воронежской группировке противника нанесены потери. Однако противник принимает меры по усилению своих войск в районе г. Воронеж и стремится удержать занимаемый им плацдарм.

2. Воронежский фронт силами 60-й и 40-й АА и ВВС фронта продолжает наступление с целью окружить и уничтожить Воронежскую группировку противника, овладеть Воронежем и к исходу 15.8.42 г. выйти на р. Дон, захватить переправы. В дальнейшем захватить плацдарм на западном берегу р. Дон и к 20.8. выйти на фронт Студеное, Латная, Богдановка, Ивановка, р. Россошка, р. Девица, где прочно закрепиться». В связи с этим Ватутин приказал Попову «силами 141-й сд при поддержке артиллерии и дивизионов РС армии, а также ВВС фронта в ночь на 8.8 и с 8 на 9.8 форсировать р. Дон в районе Гремячье, Рудкино, овладеть этим районом, во взаимодействии с 6-й А уничтожить венгерские войска к югу от Гремячье и к исходу 11.8 выйти на фронт Ивановка, р. Россошка. <…> В дальнейшем, прочно прикрывшись со стороны г. Воронеж и, не допуская отхода противника из города, — главными силами во взаимодействии с 60-й А наступать с востока в направлении выс. 173.3 для быстрейшего выхода на р. Дон и очистки восточного берега р. Дон от противника. Готовность к наступлению главных сил к 9.8.42 г. Начало наступления — особым распоряжением»[15].

Главным участком, где предстояло вести боевые действия ударной группировке 40-й А, являлась Чижовка. Начальник политотдела 40-й А полковник П.В. Севастьянов в воспоминаниях отмечал:

«Готовясь к этой операции, командующий 40-й армией решил своим левым флангом захватить плацдарм на правом берегу Дона, выйти на дорогу Воронеж — Острогожск, а центром прорвать укрепленную полосу обороны противника и овладеть южной окраиной Воронежа — Чижовкой»[2, с.107].

К этому времени поселок и высоты были превращены гитлеровцами в мощный опорный пункт. От центра Воронежа через Чижовку и военный городок к Шиловскому лесу тянулась главная полоса обороны противника с множеством узлов сопротивления. Высоты опоясали несколько рядов траншей полного профиля с развитой системой ходов сообщения, блиндажами и дзотами, проволочными и минными заграждениями. Под огневые точки фашисты приспособили подвалы и погреба, фундаменты домов и все каменные постройки. Здания училища связи, средней школы, Рождественской церкви, кирпичного завода, казармы, водонапорной башни, как наиболее прочные, были превращены в подлинные крепости и являлись узловыми центрами обороны на соответствующих направлениях[16, с.95].

Вот как охарактеризовал Чижовский плацдарм в воспоминаниях замполит 1-ой роты мотострелкового батальона 14-й танковой бригады (тбр) Г. Готлиб: «Сложность захвата плацдарма на Чижовке на нашем участке заключалась в том, что он с трех сторон простреливался из всех видов оружия по изгибу правого берега. Надо было скрытно пройти левобережную часть пространства и, форсировав реку, пройти по правобережью значительное расстояние по открытому лугу. Затем под огнем противника преодолеть крутой подъем вверх, чтобы выйти к окраинным улицам» [17].

Перед 40-й армией находилась группа немецких войск, возглавляемая генералом Блюмом. Передовые позиции занимали полки 57-й и 323-й пехотных дивизий. За их спиной находились части 22-й танковой дивизии и 140-го минометного полка. В ближайший резерв группировки входили 75, 202, 383-я и 387-я пехотные дивизии, 221-й и 323-й саперные батальоны, 152-й строительный батальон. Если учесть, что все силы располагались на удобной для обороны и не удобной для наступления местности, станет ясным, какая сложная задача стояла перед войсками генерала М.М. Попова[16, с.95].

Первая трудность заключалась в том, чтобы незаметно для противника сосредоточить части у реки Воронежа и перебросить на правый берег танки, орудия, машины, повозки. Переправлять их на плотах и лодках — дело затяжное. Строить мост — бессмысленно, ибо он сразу же будет разбит вражеской артиллерией и авиацией.

Выход из положения подсказали инженеры. Они предложили соорудить подводную переправу, что обеспечит ее надежную маскировку, гарантирует быструю переброску через реку машин любой грузоподъемности и в большом количестве. Переправу можно сделать из подручных материалов в короткий срок, а восстановление повреждений не потребует много времени и сил.

Переправу строили не только саперы, но и все, кого можно было использовать на этой работе. В ночное время бойцы носили на себе обломки железобетонных конструкций, кирпич, булыжник, которыми изобиловала территория ВОГРЭСа. Все укладывали на дно реки немного южнее электростанции. Специалисты называли это усилением дна, т.е. укреплением его устойчивости при соприкосновении с колесами и гусеницами.

Когда работа была закончена, армия получила надежную связь между берегами. Над полосой бетонно-кирпично-каменного дна полуметровый слой воды. С воздуха такую переправу не, заметишь, с немецких позиций — тем более.

В ночь на 12 августа на правый берег прошли танки, пушки, грузовики и повозки. Скопление значительных сил на плацдарме оказалось для противника неожиданным. Простейшее сооружение на реке сыграло большую роль в успешном решении важнейшей боевой задачи[16, с.95].

В то время как войска 40-й А скрытно занимали исходное положение для атаки в Воронеже, 8 августа на левом фланге армии началась наступательная операция. К 10 августа 141 -я сд овладела северной окраиной Александровки и церковью в Костенке. О последующих событиях хорошо написал в воспоминаниях П.В. Севастьянов: «Однако на другой день, подтянув свежие резервы, гитлеровцы перешли в наступление. Они вновь захватили и окраину Александровки, и церковь в Костенке. Дивизия отошла за Дон, удержался на правобережье лишь один, к тому же сильно потрёпанный полк, окопавшийся на крохотном плацдарме. Участь этого полка в случае нашей заминки нетрудно было себе представить. И потому на следующее утро ударная группировка армии перешла в наступление для захвата Чижовки. Сразу в нескольких местах войска форсировали реку Воронеж, ворвались в город и завязали уличные бои» [2, с.108].

Утром 12 августа ничего не ожидающий противник обнаружил у себя под носом наступающую советскую технику. Немцы понесли потери, и, кроме того, управление их войсками оказалось дезорганизованным.

Участник боевых действий Г. Готлиб позднее вспоминал: «Бой вспыхнул на рассвете. Он был ожесточенным. Мы то и дело вступали в рукопашные схватки. Вырвавшиеся вперед танки громили на своем пути вражескую силу и технику. Несмотря на упорное сопротивление противника, батальоны

нашего батальона овладели восточной окраиной Чижовки. В течение первых двух дней воины нашей бригады шаг за шагом продвигались вперед. Наше положение еще осложнялось тем, что боеприпасы и питание бойцам, эвакуацию раненых можно было производить только в короткие часы августовской ночи. Но, несмотря на эти трудности, мы ни в чем не испытывали недостатка» [17].

12 августа началось наступление ударной группировки 40-й армии на Чижовку Части 6-й сд использовали имеющиеся плацдармы на правом берегу реки. Успешно действовали батальоны 125-го сп капитана И. Буялова и В. Горяинова. Когда их наступление застопорилось, были введены в бой подразделения 333-го сп подполковника Г.Я. Розановского. При поддержке батальонов 125-го сп они успешно продвигались вперед и вышли на перекресток улицы Софьи Перовской и Карла Маркса, пересекли улицу Веры Фигнер и 20-летия Октября, дошли до Розариума. Противник подтянул резервы и контратаковал наши части. Продвижение правофланговых подразделений замедлилось. Они перешли к обороне. В ходе шестидневных упорных боев личный состав показал образцы мужества и отваги.

Пулеметчики лейтенанта П. Куркина уничтожили фашистских автоматчиков, засевших в церкви, и обеспечили продвижение стрелков. Связисты воронежца младшего лейтенанта С. Ворогушина в короткой схватке уничтожили 17 гитлеровцев и 4-х захватили в плен. Комиссар батальона старший политрук А. Орджоникидзе в районе Розариума первым рванулся вперед и увлек за собой бойцов [18, с.54-55].

Бои на участке 14-й тбр осветил в воспоминаниях Г. Готлиб: «В последующие дни противник сильными контратаками в предрассветные часы пытался сбросить нас на левый берег, но безрезультатно. Все атаки гитлеровцев силами до пехотного батальона были отбиты с большими для него потерями. 18-го августа после ожесточенной артиллерийской подготовки снова предприняли атаку против нас. И снова наши бойцы показали исключительную стойкость и мужество, искусно держали оборону, а когда на помощь к нам подключились танкисты, мы перешли в контратаку и отбросили противника за школу. На поле боя враг оставил свыше 100 солдат и офицеров. В этих боях наш батальон потерял около 60 бойцов. И среди них ст. лейтенант Завадский, ст. политрук Лобецкий В.Ф., воодушевлявший бойцов своим мужеством, наш звонкий запевала в роте Василий Бугров.

Самым напряженным и тяжелым для нас был день 20 августа. В этот день фашисты пять раз поднимались в атаку, но отбрасывались с большими потерями. Шестая атака, самая отчаянная, началась к концу дня. Ей предшествовала интенсивная артиллерийско-минометная подготовка, в которой участвовали вражеские шестиствольные минометы. Мощными залпами с левого берега им отвечали наши «катюши». <.>

Несмотря на крайне тяжелые условия, в которых пришлось действовать нашей бригаде и другим соседним подразделениям 40-й армии на Чижовском плацдарме, наши бойцы проявили исключительное мужество и бесстрашие. Отбив от гитлеровцев на правом берегу окраину Чижовки они отстояли этот рубеж до дня полного освобождения Воронежа»[17].

В середине августа командующий Воронежским фронтом генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин приказал Попову: «1. Прочно удерживая захваченные плацдармы и вост. берег р. Дон, быстро и скрытно собрать и подготовить для наступления ударную группу в составе: 6, 100, 159 сд, по одному сп от 206 и 141 сд, 111 сбр, 25 тк, 14 и 170 тбр, частей двух истребительных бригад, артиллерии и дивизионов РС армии, а также прибывающих на усиление: четырех дивизионов РС М-30, 87 гмп и двух дивизионов 36 гмп, 875 гап РГК. Сосредоточение и развертывание указанных частей производить по Вашему указанию только ночью с мерами маскировки. 2) Задача армии: нанося удар с фронта Монастырщенка, сараи, что южн. выс. 114,3 в общем направлении на выс. 171,0 навстречу удару 60-й армии, уничтожить противостоящего противника, к исходу первого дня операции овладеть южной частью г. Воронеж выс. 171,0 и 173,3 и выйти на фронт — церковь, что 3 км сев.-зап. южного моста через р. Воронеж, жел. дорога, 1 км юго-зап. Воронеж 2-я, р. Песчаный Лог, клх. 1-ое Мая, выс. 173,3, выс. 166,2, выбросив передовые части на Петино и Малышево.

На указанном рубеже прочно укрепиться и быть готовым отражать любую контратаку противника с юго-запада, с фронта Петино, Малышево и с севера <.> г. Воронеж. Подготовить огонь всей артиллерии по зап. части г. Воронеж и огонь тяжелой артиллерии по сев. и сев.-зап. части города, по роще «Фигурная», Подклетное, поселок Рабочий, Труд для оказания помощи 60-й А. В дальнейшем уничтожить противника в центре города и на вост. берегу р. Дон и выйти к жел. дороге, а также к р. Дон, захватив переправы. На остальном фронте прочно удерживать занимаемое положение и частными атаками сковать противника»[15, ЛЛ.176-177].

Армия продолжила выполнение поставленной задачи. Ее успешному продвижению вперед активно мешала вражеская авиация. Командующий 2-й ВА генерал Красовский С.А. позднее вспоминал: «Однажды я прибыл в штаб 40-й армии. Командарм М.М. Попов сидел, склонившись над большой картой, и сердито ворчал.

— Что случилось, Маркиян Михайлович?

Он бросил на карту карандаш и проговорил:

— Николай Федорович (командующий Воронежским фронтом генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин. -авт.) приказал провести наступление. А как я буду наступать, если на фронте нашей армии солдат от солдата стоит на расстоянии ста метров?

Попов, конечно, шутил, однако по всему было видно, что он серьезно продумывает вариант нового контрудара.

— Степан Акимович, окажите мне помощь вот на этом участке, — Попов снова склонился над картой. — Для начала нанесите удар по каменному трехэтажному зданию в Чижовке. Там у противника наблюдательный пункт и штаб. . Кто поведет группу?

— Обязательно Мачин! У него эта Чижовка в печенке сидит…

Для выполнения задачи выделили несколько эскадрилий бомбардировщиков Пе-2 и штурмовиков. Лидерами шли истребители Мачина. Они же обеспечили и надежное прикрытие. Самолеты появились над Чижовкой в сумерках и нанесли исключительно точный удар. Немецкий КП прекратил существование. Однако фашисты, видимо, все же успели передать команду на аэродромы. Прошло четырнадцать минут, и в воздухе появилось полтора десятка «мессершмиттов». Но было уже поздно: наступившие сумерки вынудили противника повернуть обратно…»[11, с.151-153].

Начальник политотдела 40-й А полковник П.В. Севастьянов позднее вспоминал: «На одиннадцатый день боев напряжение достигло предела. В воздухе непрестанно летали свои и чужие самолеты, один воздушный бой не успевал кончиться, как начинался другой. Но «юнкерсов» и «мессеров» было все-таки больше, и мы видели, каких неимоверных усилий стоило нашим истребителям теснить их, не давая бомбить и расстреливать пехоту. Наступать дальше наши войска уже не могли.

Но и без того Чижовка, израненная, искалеченная и пылающая, была в наших руках. Оставалось закрепиться на плацдарме и быть готовыми участвовать во фронтовой операции, в которой отводилась главная роль 60-й армии»[2, с.109].

Тем не менее, судя по благодарностям Попова в адрес частей 2-й ВА, он был доволен работой летчиков. В частности, в телеграмме полковнику А.П. Осадчему Попов отмечал: «Приношу искреннюю благодарность летчикам вашей дивизии, отлично штурмовавшим 13, 14 и 15 августа 1942 года передний край обороны противника в районе Чижовки и высоты 162,9» [19, с.169].

В боях за Воронеж в этот период кроме летчиков совершили подвиги сотни солдат и офицеров 40-й армии, о чем свидетельствуют многочисленные наградные документы. В частности, в августовских боях отличился командир отделения роты автоматчиков 454-го стрелкового полка (сп) 100-й стрелковой дивизии (сд) А.В. Аристархов, который с 12 по 18 августа 1942 г. «уничтожил 13 немцев и за дни обороны активно отражал контратаки противника. Огнем из своего автомата он уничтожил до 20 не6мцев и вывел из строя станковый пулемет противника. Неоднократно гранаты немцев, забрасываемые в наши окопы, рискуя жизнью он перебрасывал в обратную сторону и разил ими самих немцев. Т. Аристархов со своим отделением дрался крепко и мужественно, и не пропустил врага»[20, Д.134. Л.256]. За проявленный героизм младший сержант был награжден орденом Красного Знамени.

Командир 1031-го артиллерийского полка майор В.В. Абрамов в боях на Чижовке 11-16 августа «прокладывая путь пехоте уничтожил две роты пехоты противника, 10 пулеметных точек, 2 минбатареи» [20, Д.134. Л.264]. Майор В.В. Абрамов в октябре 1942 г. был представлен к ордену Красной Звезды.

15 августа 1942 г. совершил подвиг уроженец селения Дур-Дур Северо-Осетинской АССР комсомолец осетин командир взвода 454-го сп лейтенант Л.А. Дзотов. В районе рабочих поселков он с 2 взводами автоматчиков форсировал реку и подавил огневые точки врага, препятствовавшие переправе части. Смертельно раненый в бою, на клочке бумаги написал записку и вместе с комсомольским билетом передал товарищам. Вот её содержание. «15 августа 1942 г. Моему народу. В своей службе советскому народу дерусь до последней капли крови за честь, за свободу, за независимость советской земли. Я верен своей воинской клятве, которую принял перед лицом великого народа. Считаю себя до последней минуты своей жизни верным сыном народа. Лейтенант Дзотов» [19, с.167; 21, с.135].

17 августа 1942 г. совершил подобный подвиг комиссар 1-го стрелкового батальона 460-го сп 100-й сд политрук Я.А. Виноградов. Во главе батальона он первым ворвался на Чижовку и занял ее окраину. В наградном листе Виноградова говорилось: «Сам поднимал людей в атаку, сам вел бойцов за собой. В исключительно трудных условиях держал оборону, не уступив ни пяди земли. Во время нового наступления поднял группу бойцов и повел их занимать дом. Вражеская пуля сразила героя, но дом был взят. Его имя с любовью повторяет каждый боец. Оно увековечено в песне «Чижовка» [20, Д.141. Л.375]. Действительно, в частях 40-й армии бойцы распевали песню «Чижовка», написанную армейским поэтом Я. Шведовым на мотив знаменитой «Каховки». В этой песне были слова: «Гремела грозою в ночи канонада, Был в черном дыму небосклон. Сквозь дым вел родной комиссар Виноградов Без страха на штурм батальон»[22, с.17]. Яков Антонович посмертно был награжден Орденом Отечественной войны 2-й степени[20, Д.141. Л.375].

18 августа политрук саперной роты 374-го отдельного саперного батальона 206-й сд А.К. Добряков на глазах очевидцев сбил вражеский самолет[20, Д.141. Л.377]. Об этом случае младший лейтенант И. Монашев в газете «За доблесть» (№66 от 20 августа 1942 г.) написал заметку «Из винтовки подбит вражеский самолет»: «Вражеский стервятник возвращался через линию фронта. На крышьях быи хорошо виден фашистский крест. Ни минуты не медля политрук т. Добряков схватил винтовку, зарядил ее бронебойными патронами и трижды выстрелил. Бойцы с радостью наблюдали как фашистский самолет вспыхнул и, объятый пламенем, пошел вниз.

После этого случая в подразделении изменился взгляд на силу нашей русской трехлинейной винтовки. В руках хорошего стрелка винтовка может быпъ грозным оружием в борьбе с вражеской авиацией. Мы будем еще сильнее применять пехотное оружие, особенно групповой огонь против фашистских самолетов» [20, Д.141. Л.377].

Сокрушительные удары по врагу наносили экипажи 14-й тбр. Механик-водитель старшина Н. Балаклеев с ходу проутюжил позицию минометной батареи, затем раздавил пушку и первым вырвался к школе. Корпусом своей машины он прикрыл амбразуру немецкого дзота и помог нашим стрелкам без потерь сблизиться с противником.

В схватке с немецкими артиллеристами вышел победителем экипаж младшего лейтенанта А. Суетина. Он заставил замолчать фашистскую батарею и помог другим танкам продвинуться вперед [16, c.97].

Экипаж младшего лейтенанта С.И. Докалина разбил противотанковое орудие, затем три машины с боеприпасами. Другие танки уничтожали пулеметные точки, пехоту, склады. Гитлеровцы метались между казармами, не имея возможности задержать советские танки[19, c.164].

Кроме стрелков и танкистов, проявляли мужество и связисты. Так, командир телефонно-кабельной роты 676-го отдельного батальона связи 100-й сд лейтенант В.Г. Перцев в период боев 11 -18 августа 1942 г. «сумел хорошо организовать вверенный ему личный состав роты по исправлению повреждений линий связи под огнем противника. На протяжении всего боя он обеспечивал надежной и устойчивой связью. Он сам исправил 12 повреждений под сильным огнем противника в районе переправы» [20, Д.134. Л.269]. Он также был представлен к ордену Красной Звезды.

В результате ожесточенных боев наши части значительно продвинулись вдоль улицы 20-летия Октября и вышли на рубеж: улицы Карла Маркса и Льва Толстого, строительный институт, розариум, училище связи, военный городок, северная опушка Шиловского леса. Так образовался довольно обширный плацдарм в правобережной части Воронежа и в непосредственной близости от его центра. Враг не только лишился многих тактических преимуществ, но и оказался в весьма трудном положении. Его оборонительная полоса была прорвана почти на всю глубину, нарушилась локтевая связь между частями, открытые фланги попали под удары наступающих советских войск[16, c.98-99].

Несмотря на эти результаты, наступательная операция 40-й А осталась незавершенной, поэтому в конце августа Попов издал приказ, в котором говорилось следующее: «1. Задача армии прежняя.

2. Впредь до особого распоряжения в боевой деятельности руководствоваться следующим:

а) Прочно удерживать занятые плацдармы на западном берегу рр. Воронеж и Дон.

б) Вести самую тщательную разведку по выявлению огневых средств противника и группировке живой

силы;

в) Частными боями улучшать свое исходное положение, разрушая и захватывая отдельные важные очаги обороны противника.

г) Вести усиленную боевую подготовку по ранее данным и <…>ным Вам темам и личным указаниям.

д) Пополнить боевые части за счет внутренних ресурсов, пере<…>ать для этих целей все тыловые части и подразделения.

3. Еще раз требую не позволять усиливать противнику свою оборону и всеми мерами истреблять все появляющиеся на поле боя огнем минометов и снайперами.

4. Планы частных боев представить к исходу 1.9.42, после чего будет утвержден лимит боеприпасов и даны средства усиления.

5. Результаты боевой деятельности войск за каждый день доносить в вечерних оперсводках» [15, Л.164].

Исходя из этого приказа 40-я А приступила к подготовке новой сентябрьской наступательной операции, которая по замыслам Попова и командования Воронежским фронтом должна была стать более успешной, чем преды1дущие операции, проводившиеся в июле и августе 1942 г.

 

 

Список литературы:

1. Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК: Документы и материалы: 1942 год. Т.16 (5-2). М.: ТЕРРА, 1996. 624 с.

2. Севастьянов П.В. Неман — Волга — Дунай. М.: Воениздат, 1961. 267 с.

3. Василевский А.М. Дело всей жизни. М.: ОЛМА-ПРЕСС Звездный мир, 2002. 591 с.

4. Дьяков Д. Командармы Воронежского фронта. Подъем. 2009. №11.

5. Дьяков Д. Белая ворона Красной Армии // http://slav-dusha.narod.ru/n4-popov.htm.

6. Дайнес В.О. Генерал Черняховский. Гений обороны и наступления. М.: Яуза, Эксмо, 2007. 576 с.

7. Кузьмин А.В., Краснов И.И. Кантемировцы. Военно-исторический очерк о боевом пути 4-го гвардейского танкового корпуса. М.: Воениздат, 1971. 320 с.

8. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (далее — ЦАМО РФ). Ф.203. Оп.2843. Д.14.

9. ЦАМО РФ. Ф.500. Оп.12462. Д.246.

10. Бронтман Л. Военный дневник корреспондента «Правды». Встречи. События. Судьбы. 1942 -1945. М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. 463 с.

11. Красовский С.А. Жизнь в авиации. М.: Воениздат, 1968. 172 с.

12. Голованов А.Е. Дальняя бомбардировочная… Воспоминания Главного маршала авиации. 1941 — 1945. М.: ЗАО Центрполиграф, 2008. 591 с.

13. Сталинградская битва. Книга 1. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. 911 с.

14. Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск. Смоленск: Русич, 2004. 400 с.

15. ЦАМО РФ. Ф.395. Оп.9136. Д.44.

16. Гринько А.И. Линия Ратной Славы. Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд., 1988. 175 с.

17. Готлиб Г. На Чижовском плацдарме. Личный архив автора.

18. Однополчане. Сборник воспоминаний ветеранов, очерков, рассказов о воинах 6-й стрелковой Орловско-Хинганской Краснознаменной орденов Красного Знамени и Суворова II степени дивизии. Книга 1. Л.: Тип. газ. «На страже Родины», 1991. 156 с.

19. Гринько А.И. В боях за Воронеж. Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд., 1985. 223 с.

20. ЦАМО РФ. Ф.33. Оп.682525.

21. Во имя победы. Сборник документов и материалов. Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд., 1975.

288 с.

22. Их именами названы улицы Воронежа // Политическая работа. 1985. №8-9.

23. Dimt P. Flammender Kaukasus. Tagebuch eines artilleristen vom Sommerfeldzug 1942. Berg am See, 1984.

Оригинальное название статьи Шендрикова Е.А.  «Боевые действия 40-й армии в районе Воронежа в августе 1942-го».

Полную версию см. на КиберЛенинка