Есть в Воронеже интереснейший объект экономического и культурного значения, который имеет глубокие корни в идейной, философской и литературной среде. Речь идёт о швейной мастерской, которая должна была, по мысли известного отечественного теоретика утопического социализма, революционера и писателя Николая Гавриловича Чернышевского, преобразить Россию, сделать её более справедливой, счастливой, богатой.
Неужели так много в российской жизни XIX века зависело от какой-то швейной мастерской, пусть даже идеально организованной и эффективно работающей? — спросит недоуменный читатель. Как обычное малое или даже среднее предприятие способно повлиять на судьбу громадной страны? Безусловно, может — считал Чернышевский, — и описал это в своём знаменитом романе «Что делать?». Перемены в мотивации труда, изменении в сознании и общественно-экономических отношениях будут наступать незаметно, но неуклонно, меняя окружающую жизнь и политическую систему страны. И с ним, как это не парадоксально, была согласна власть самодержавия, сначала легкомысленно одобрив книгу в печать, а потом строжайше запретив роман «Что делать?». Цензора, пропустившего роман, и не увидевшего в нём чего-то крамольного, уволили, а журнал «Современник» с опубликованным текстом, изъяли и уничтожили. Но было уже поздно. Произведение Чернышевского разошлось по стране в рукописных вариантах, стало своеобразной программой для народников и социальных революционеров.
Швейная мастерская. Воронеж. 1883-1884 гг.
Так что же такое написал теоретик Чернышевский, сидя в одиночке в Алексеевском равелине? На взгляд современного человека, совершенно безобидную вещь, в которой, помимо любовных взаимоотношений, описал работу швейной мастерской, предприятия, которое мы сейчас назвали бы народным или с «рабочей акционерной собственностью» (ESOP). Владелица этого швейного предприятия, как пишет Чернышевский, обеспечила женщинам-работницам достойные условия труда, оплату привязала к выручке мастерской, позволила жить при предприятии в семейном общежитии, куда можно было приглашать и родственников работниц, нуждающихся в помощи, уходе, образовании.
После того, как работницы швейной мастерской зарабатывали определённый капитал, обретали необходимые знания, навыки, связи с клиентами, вникали в потребности рынка, они могли отпочковываться от швейной мастерской, организовывать свой, кооперативный или независимый бизнес. Процесс этот, по теории Чернышевского, имел волнообразный вид с нарастающим итогом. Через несколько лет, максимум десятилетий, экономика и социальная жизнь России должна была преобразиться, должны были выйти на качественно новый уровень предпринимательство, взаимопомощь, социальная поддержка. Управление производством и политической системой переводились бы на новые, демократические принципы, без окриков, дискриминации, изнурительного труда и телесных наказаний.
Мемориальная доска на здании швейной мастерской
Роман Чернышевского «Что делать?» был опубликован в 1867 году и оставил свой неизгладимый след в душах и сердцах россиян. Мы точно не знаем, руководствовались ли воронежские благотворители и организаторы швейной мастерской соображениями развития бизнеса (в том числе женского) и улучшением социальных отношений по Чернышевскому. Однако по факту действовали они именно в этом русле.
Городские власти Воронежа выделили одно из лучших мест в городе под швейную мастерскую, в которой должны были учиться, приобретать опыт и профессиональные знания девушки из бедных семей. Деньги для покупки участка рядом с Пятницкой церковью (ныне улица Кости Стрелюка) выделил купец М. Клочков.
Здесь же, в примыкавшем к швейной мастерской доме, в котором сдавали дешёвые квартиры, воспитанницы жили. Их количество, как сообщают историки, составляло 40-45 человек. В советское время швейная мастерская прекратила свою работу, а живописное здание использовалось под различные нужды — в частности, в нём располагался Военторг.
В настоящее время здание воронежской швейной мастерской является объектом культурного наследия регионального значения. Но в плане замыслов Н.Г. Чернышевского это был институт глобального масштаба — примерно такого, как фаланстер Шарля Фурье.