В XVI веке массы украинских и русских крестьян начали переселяться в Дикое поле. Русские шли из Подмосковья, Ярославля, Владимира и других мест, заселяя Курско-Белгородский и Воронежский края. Украинцы — с Киевщины, Волыни, Подолии, Львовщины, Тернопольщины — оседали на Полтавщине. Далее были заселены Нижнее Поволжье, Дон, Слободская Украина, Новороссийский край. Заселение этого пространства имело исключительной важности экономическое, внутреннее и международное политическое значение для России.
Основной причиной переселения было усиление феодально-крепостнического гнёта и насаждение поляками католицизма на Правобережье Днепра.
С начала XVII века здесь появляются крупные земельные владения поместного типа — «юрты» или уходы. Затем, особенно в 30-е годы, правительство стало раздавать небольшие поместья служилым людям.
Первые поселенцы края делились на классы и сословия феодального общества, присущие Украине и России того времени. Но в условиях Дикого поля крупных помещичьих хозяйств было мало, так как было мало крепостных крестьян. Трудовое население края состояло из казаков и служилых людей низших разрядов. Оно эксплуатировалось на строительстве укреплений и на сторожевой службе, а также в личных хозяйствах воевод и приказных людей, что вызывало классовые столкновения.
Заселение Слобожанщины произошло во второй половине XVII века. Поток русских был незначительный, так как царское правительство препятствовало переселению русских крестьян. Приход черкас носил массовый характер, особенно после поражения украинцев под Берестечком в годы освободительной войны, а также предательских выступлений Выговского, Брюховецкого, Дорошенко и разрушительных нашествий татар. Русское правительство понимало значение постоянных поселений, поэтому всячески содействовало переселению украинцев на Слобожанщину: оказывало материальную помощь, разрешало селиться целыми сёлами, городами. В итоге образовалось 5 крупных округов (Харьковский, Сумской, Ахтырский, Изюмский и Острогожский полки) с казацким устройством.
Слобожанщина сыграла важную роль в заселении будущей Екатеринославщины и создании предпосылок для завершения борьбы России за Северное Причерноморье. Население края, выросшее за 150 лет с 80 тысяч до 1 миллиона, явилось основной производительной силой, которая на бывшем Диком поле за сравнительно короткий срок создала значительное местное хозяйство.
До 80-х годов XVII века здесь складывалось в основном мелкопоместное казацко-крестьянское землевладение казацких старшин и русских помещиков, которых поддерживало правительство. Землевладение феодалов в основном начиналось с пожалований в виде участков земли, незаселенных и заселенных.
В XVIII веке наделение землёй слободско-украинских помещиков становится редким явлением. В то же время правительство раздавало им грамоты на землю, приобретенную у казаков-крестьян путём покупки и захвата. В результате больше половины земли оказалось в руках помещиков, преимущественно украинцев.
Монастырское землевладение образовалось так же, как и у светских феодалов. Оно составляло более 100 тысяч десятин. В 80-е годы XVIII века почти все эти земли были секуляризованы.
Слобожане постепенно составляли местное землевладельческое хозяйство. Сначала господствовала переложная система землевладения. Ко второй половине XVIII века во многих хозяйствах существовало трехполье. Удобряли только огороды. Земледельческие орудия долго оставались неизменными. Постепенно развивалось садоводство и огородничество. Культуры были традиционные. В середине XVII века стали выращивать дыни, арбузы, виноград. Во второй половине XVIII века — картофель, тутовые деревья. Разводили скот местных пород. С начала XVIII века разводятся тонкорунные испанские, шленские овцы, возникают помещичьи и казённые конные заводы.
Хозяйство помещиков, духовенства и казны было основано на крепостном труде, а казаков и крестьян — на личном. С середины XVII века за 150 лет выросла разнообразная и значительная промышленность: ткацко-полотняное и суконное производство, развивавшееся из крестьянских промыслов в ремесло, а затем в мануфактуру.
В крае развивается кожевенно-скорняжная, швейная, деревообрабатывающая, металлообрабатывающая, гончарно-керамическая, кирпичная, гутно-будная (производство стекла), пищевая (мукомольная, крупяная, винодельная) промышленность. Население занимается охотой, рыболовством, пчеловодством. Все отрасли производства начинались с крестьянских промыслов. Во второй половине XVIII века появляются суконные мануфактуры, кожевенные, мыловаренные и другие заводы.
Формы торговли были, как в России, так и на Украине: лавки, гостиные дворы, однодневные, еженедельные торги, ярмарки (с середины XVII века), торги 1-2 дня в неделю, ярмарки от 2 дней до 4 недель. Торговали мелочным товаром местного производства и привозным. Хлеб покупали бедные слои населения, а также винокуры и казна — для армии и флота. Небольшую часть пшеницы, муки, проса, пшена, аниса вывозили в соседние губернии. В конце XVIII века пшеницу через Таганрог стали вывозить за рубеж. Водку продавали на местном рынке и на Дону, военному ведомству и в центральные области России. Часть скота — в Москву, Санкт-Петербург и другие города.
До середины XVIII века употребляли соль бахмутскую и торскую, потом стали завозить из Крыма, Маныча и Эльтонских промыслов. Промышленные товары поступали из России и Приднепровской Украины. Заграничные предметы роскоши — из Турции, Персии, Молдавии, Польши и других стран.
Внутренняя торговля находилась в руках слободско-украинских торговых людей. Торговые связи с Западной Европой через Васильковскую таможню (под Киевом) поддерживались украинскими купцами и нежинскими торговцами-греками, через Ригу и Санкт-Петербург — московскими и петербургскими купцами.
Ряды переселившихся старшин-шляхтичей пополнялись разбогатевшими казаками, и в результате насчитывали около 300 фамилий. Вместе с русскими (32 фамилии) и иноземного происхождения (29 фамилий) они составляли местный господствующий класс. Старшины-помещики с последней четверти XVII века и до конца XVIII века захватили большую часть земли и закрепостили более половины казацкого и крестьянского населения края.
Среди рядового населения преимущественное положение занимало в первые десятилетия слободско-украинское казачество, делившееся в XVII веке на казаков полковой и городовой службы. В связи с расслоением казачества оно стало подразделяться на выборных казаков полковой службы и на казацких подпомощников. Подпомощники оказывали материальную помощь казакам в несении службы и вместе с казацкими родственниками составляли резерв полковых казаков. Подсоседки за питание и жилье работали на своих’ хозяев.
С преобразованием Слободских полков в 1765 году казаки, подпомощники и подсоседки были превращены в податное сословие — войсковых казенных обывателей, делившихся на привилегированных, платавших подушную подать по 95 копеек с правом курения водки, и на непривилегированных, которые платили 85 копеек без права винокурения. Проживали в краю однодворцы и небольшая группа приписных, дворцовых и экономических крестьян.
Основная часть русских и украинских поселенцев вначале была свободной и составляла казачество. К концу XVIII века большая половина слобожан попала в крепостную зависимость от казацких старшин.
Полковые города Харьков, Сумы, Острогожск, Ахтырка, Изюм, сотенные города и местечки Калитва, Новая Калитва, Талы, Богучар (Боючар) и другие служили военными опорными пунктами. Одновременно в них развивались ремёсла, торговля. В 80-е годы XVIII века городские жители составляли около 12 процентов населения края, около 75 процентов из них занимались сельским хозяйством. Торгово-промышленная прослойка горожан составляла полтора процента всего населения Харьковского наместничества. В условиях капитализма в крае произошли значительные сдвиги в хозяйственной и общественной жизни.
Несмотря на натуральный характер, хозяйство помещиков, однодворцев и оброчных крестьян под воздействием развивавшихся товарно-денежных отношений и специализации земледельческого района становилось более товарным.
Богатые естественно-географические условия края позволяли зажиточным крестьянам разводить продуктивный скот, птицу. Однако тяжёлые условия подневольного труда, отсталая сельскохозяйственная техника не создавали условий для развития сельского хозяйства. Основным тормозом для развития было господство феодальных отношений.
Широкое развитие получили сельские промыслы: мукомольный, винокуренный, холстяной, кожевенный, сапожный и другие. Главными продуктами торговли края были хлеб и скот. Хлеб весной шел водным путем, а летом сухим на юг до крепости Дмитрия Ростовского (г. Ростов), в Крым и на Кавказ. После покорения Крыма в 1783 году на юге Воронежской губернии появились греческие конторы по ссыпке зерна, принадлежавшие Вильяно, Маврокардаки, Зидлам. Прибыли торговцы из Ельца. Но скоро греки уехали, передав свои конторы выходцам из Малороссии Кащенко, Яценко, Зозулям, Сыроватским, Дудецким и другим. Коренные русские хлебопашцы торговлей не занимались. Однако в начале XX века в В. Мамоне ряд магазинов принадлежал уже русским: Холину, Рябинину, Ширнину. Ссыпки — украинцу Машенко, немцу Дрейгусу, русским Лазареву и Кожухову.
Дон, судоходный в XII-XVI веках до верховьев, в XIX столетии стал таковым только до Лисок, а в начале XX века до Павловска, а до Лисок лишь в дождливые годы. После взятия Азова в связи с активной деятельностью Петра I пробуждается к жизни и Среднее Придонье, идёт массовое заселение пустующих земель, развивается судоходство. В Павловске строятся корабли. В. Мамон становится одной из крупнейших пристаней губернии. Её владельцы Иван Мухин и Александр Устинов имели 13 торговых судов, пристань обслуживало около 200 судовых рабочих. Здесь ежегодно грузили на суда до 78 тысяч четвертей муки, ржи, пшеницы, овса. В судовые рабочие чаще нанимались крестьяне из придонских сёл, за которыми водились недоимки. Из В. Мамона с 1852 по 1857 год было сплавлено 51 судно, от Осетровки — три. Небольшая пристань была и в Дерезовке. Русские суда 1070 верст водного пути от В. Мамона до Ростова, свободного ото льда в среднем 246 дней в году, проходили за 20-38 дней.
Из-за тяжёлых условий судоходства зарплата судорабочего в первый весенний наём на 3-4 месяца составляла 12 рублей серебром. Обратный путь от Ростова до Воронежа оплачивался от 35 до 40 рублей серебром. Этот путь длился 2-3 месяца. Транспортировка грузов была трудной и дорогой (от Воронежа до Ростова 18 копеек серебром с пуда), но водным путём она обходилась в 3,3 раза дешевле, чем на гужевом транспорте, поэтому от неё не отказывались. С Павловской пристани, которую обслуживали 714 судорабочих, в 1854 году отправлено 39 судов; на них 6000 вёдер пенного вина, муки ржаной 14320 пудов, пшеницы — 4959 пудов, семени льняного 101393 пуда, холщовые мешки, сальные свечи, мыло, сало свиное, гречневая крупа. Суда принадлежали купцу Степ. Одинцову — 9, мещанину Бор. Шапошникову — 2, таганрогскому купцу Мих. Петракоки — 9, павловскому купцу Ивану Волдымову, ейскому иностранному гостю Пандьи Мариолаки — 8, княжне Анне Гагариной — 2, борисоглебскому мещанину Сем. Шапошникову — 1, аксайскому казаку Вас. Лекареву — 1, крестьянину Александру Громову — одно.
Во время военных действий торговля временно останавливалась. Хлеб вывозили в Острогожск — центр местного винокурения, в Тулу. Торговля внутри уездов осуществлялась через лавки, торги, ярмарки, базары. Разъездная торговля велась по сёлам и деревням коробейниками. На торгах и ярмарках реализовывались изделия кустарной и мануфактурной промышленности. Павловские вязальщицы ежегодно продавали до 10 тысяч пар чулок и варежек. Цены росли. За 60 лет XVIII столетия они увеличились в 3,5 раза, на ячмень и горох — в 4,5 раза, на овёс — в 6,5 раза. Купцы и крестьяне использовали разницу в ценах в разных местах и по сезонам, получая большую прибыль. Внутренние торговые пошлины весной 1754 года были отменены. Но их незаконным путём брал лесной надзиратель Воронежской губернии Лука Вельяминов — по 5-10 копеек с воза. Брали их на всех официально упраздненных заставах, они больше напоминали разбойный грабёж.
Сухопутное сообщение в жизни воронежских сёл имело важное значение. В начале XVIII века через Воронежскую губернию пролёг Московско-Черкасский тракт — кратчайший путь между Москвой и Тифлисом. Его роль особенно усилилась после вступления в 1769 году в Грузию российских войск и подписания в 1783 году Георгиевского договора, после которого началось более тесное политическое и культурное сближение России и Грузии. В это время окончательно сформировался Большой Черкасский почтовый тракт. Естественно, он был образован не в один день, поэтому точной даты его создания нет.
В 1800 году Е. Болховитинов, описывая Павловский уезд, сообщает: «Через сей уезд пролегает большая почтовая дорога из Воронежа в крепость святого Дмитрия Ростовского и Черкасск и простирается по уезду на 100 вёрст. По тракту перевозили почту и путешественников (пассажиров). Товарные грузы перевозились водным путём.
В материалах для военной географии России по Воронежской губернии за 1862 год указано, что Московско-Черкасский тракт соединяет центр России с Кавказом. Протяжённость его по Воронежской губернии 330 верст, имеет 19 ночлегов. Ширина дороги 17 аршин, на обочинах водосточные канавы. В Павловском уезде на тракте было 7 станций: Шестаково, Лосево, Павловск, Казинка, Нижний Мамон, Ковыленская и Бычок. В почтовом дорожнике за 1824 год указывается, что здесь находилось по 30 сменных лошадей. Расстояние между станциями от 13 до 25 верст отмечалось верстовыми столбами.
При каждой станции постоялый двор или два, конюшни, сеновалы, каретные сараи, колодцы с водопоем для лошадей, штат конюхов, ямщиков, иногда кузница, баня, трактир, часовня.
Почтовые чиновники следили, чтобы «ямщики были во всяк час наготове», им было велено «гонять наскоро в час верст по десять и по одиннадцать». Почтари должны прибывать на станции в строго определённые дни и часы. Например, Черкасская почта на Черкасск и в крепость св. Дмитрия Ростовского, на Кавказскую линию, в Таганрог, Азов, Тамань отходит в пятницу, возвращается во вторник.
Для содержания тракта в исправности он был разделён между земскими управами Казинки, Варваровки, Верхней и Нижней Гнилуши, Верхнего и Нижнего Мамонов. Земские старосты в любое время принуждали крестьян к дорожным работам.
В 1849 году почтовые станции Большого Черкасского тракта были розданы на содержание откупщикам на 12 лет. Средняя годовая цена лошади составляла 168 рублей 89 копеек, четверть овса — 1 р 24,5 коп., пуд соломы — 1,75 р и т. д. Кроме платы от земства содержатели почтовых станций получали прогонные за возку почты, эстафет и проезжающих.
В 1871 году вступила в строй железная дорога Воронеж — Ростов. Воронежский губернатор ходатайствует перед властями о закрытии тракта от Москвы на Дон и Кавказ за ненадобностью и обращении его в просёлок. В 1873 году тракт закрывается, распахивается. Однако по бывшему тракту из области Войска Донского ежегодно перегоняли до 60 тысяч голов скота. В хуторе Рыта (бывшая почтовая станция Казинская) табуны останавливались для водопоя и ночлега. По просьбе крестьян Буйловки, Гнилуши, Верхнего и Нижнего Мамонов в 1876 году Павловская уездная земская управа признала его скотопрогонным. Содержание мостов через реки Битюг, Осереда, Казинка, Мамонка, Гнилуша, Суходол, а также паромных переправ через Дон в Осетровке, В. Мамоне, Дерезовке, Гороховке, Новой и Старой Калитве и других сёлах и городе Павловске в 1878 году было отнесено на счёт земства. По Большому Черкасскому тракту в разное время проезжали В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, В.Г. Белинский, декабристы, Л.Н. Толстой. Старожилы утверждают, что в железной клетке по этому тракту провозили Шамиля.
Лошадей тогда выдавали, соблюдая «Табель о рангах». Так, генерал-фельдмаршал, генерал-адмирал, канцлер и другие особы 1 класса могли получить 20 лошадей. Нижним чинам выдавали 1-3 лошади. А.С. Пушкин в 1820 году имел чин 10 класса-— коллежский секретарь — и мог получить только 2 лошади. Лошадей часто не хватало, ожидали подолгу. Без задержки могли ехать только государственные курьеры и фельдъегеря. Для них на станции было 5 троек, которые смотритель не имел права выдавать другим
Так ездили на почтовых, или на перекладных. Государственные курьеры от Богучара до Воронежа могли доехать за сутки и меньше. Многие ездили на долгих. О таком способе передвижения расскажем подробнее. Часто состоятельные россияне ездили в города и столицы в собственных экипажах и на собственных лошадях, как тогда говорили — на долгих. Обратимся к примеру.
После раннего завтрака в Богучаре двигались в направлении Воронежа, имея при себе всё необходимое. В полдень останавливались кормить лошадей. Пока лошади паслись, путешественники готовили на костре обед, ели и отдыхали, растянувшись где-нибудь в тени. Отдохнув, закладывали лошадей в экипажи и брички и двигались до вечера. Вечером процедура с приготовлением пищи и ужином повторялась. Лошадей пасли или кормили из мешков, подвешенных к головам животных. Напоив, стреноженных коней отпускали на траву, а люди, поужинав, устраивались на ночлег в экипажах, на телегах или на земле. С рассветом все повторялось. С окраины села Рогачевки представлялись взору колокольни воронежских соборов. На четвертый день пути были в Воронеже. Так ездили летом. Зимой двигались на санях. Ночевали на постоялых дворах или в крестьянских избах, что было одинаково неудобно, особенно в избах крестьян.
Среди избы стояла огромная русская печь, занимавшая треть помещения. Спали на полатях, лавках вдоль стен. На печи грелись только счастливчики — дети и старики. От множества людей и находившихся в избе кур, телят, ягнят, поросят воздух был тяжёлый. На заре начиналось беспрерывное хождение женщин, управляющихся по хозяйству и готовящих завтрак. Двери открывались настежь и, вместе с морозным воздухом в избу входили женщины с дровами, кизяками, вёдрами с водой. Ночью сильно беспокоили многочисленные насекомые: тараканы, блохи, клопы. Плохо отдохнувшие путники поднимались с тяжелой головой.
Таковы были дорожно-транспортные условия в России в феодальный и пореформенный периоды.
Важные последствия в жизни всей России имело поражение восстания 1707-1708 годов, руководимого Кондратием Федоровичем Булавиным. Правительство приступило к проведению реформ местного управления. На основании Указа от 18 декабря 1708 года Россия была разделена на 8, потом на 11 губерний во главе с губернаторами, облечёнными широкими полномочиями. Губернии делились на 50 провинций, которые возглавляли воеводы. Обширная Азовская губерния занимала всё Подонье. Она состояла из 6 провинций: Воронежской, Елецкой, Тамбовской, Шацкой, Бахмутской и провинции Донских казаков. Сначала административным центром губернии был Азов, с 1711 года — Воронеж; с 1725 года губерния стала называться Воронежской.
Провинции делились на дистрикты, равные уездам.
В 1722 году казаки были выделены под управление своей войсковой канцелярии, а в 1725 году приписаны в ведение Военной коллегии.
В 1745 году в Воронежскую губернию входило 17 городов, в том числе Острогожск и Павловск. С 7 ноября 1755 года Россия разделилась на 50 губерний, 2-3 губернии объединялись в наместничество во главе с генерал-губернатором. В 1779 году в Воронежской губернии насчитывалось 15 уездов: Воронежский, Задонский, Бобровский, Землянский, Нижнедевицкий, Валуйский, Коротоякский, Купенский, Острогожский, Павловский, Бирючинский, Ливенский, Калитвянский, Беловодский и Богучарский. Впоследствии Острогожский, Калитвянский, Богучарский, Купянский, Беловодский, Ливенский уезды вошли в состав Слободско-Украинской губернии. А в составе уездов образованы для селений государственных крестьян волости. В 1802 году к Воронежской губернии отошли Острогожский, Богучарский, Старобельский, Новохопёрский уезды. Уничтожив значительное число верховых казачьих городков, правительство уменьшило территорию Войска Донского. Земли по Хопру, Бузулуку, Медведице были приписаны к Воронежскому краю, район Северского Донца отошёл к Бахмутской провинции, земли по Айдару были отданы Острогожскому казачьему полку.
В результате реформы на местах был создан более разветвлённый и гибкий аппарат управления военными, судебными и фискальными делами. В руках губернаторов и воевод сосредоточилась сельская военно-полицейская власть. Войско Донское было ослаблено и поставлено под контроль губернатора.
Все эти меры были направлены на подавление в будущем народных волнений.
См.: Сыроватский Н.И. Отчий край. – Воронеж, 1996. – 628 с.