Сегодня в Германии с разным успехом действует большое количество гражданских инициатив, отличающихся, как было отмечено выше, и по своим задачам, и по своей организации, и по масштабам деятельности. Полем их активности становятся самые различные стороны общественной жизни: защита гражданских прав, экология, борьба с расизмом, свобода прессы, запрет строительства аэропортов и ночных полетов, борьба с уличным шумом, прекращение строительства сжигающих мусор заводов, за честность и доверие в политике, против строительства новых автострад, за открытие новых маршрутов пассажирских перевозок и т.д. и т.п. Как видно даже из перечня их задач, гражданские инициативы действуют на всех уровнях общественно-политической жизни: от коммуны и округа до земли, страны и интернационального уровня. Гражданские инициативы выполняют важную функцию социализации граждан, являясь, возможно, самой эффективной формой протеста и гражданской активности, влияют на управление, в первую очередь, на низших уровнях и, бесспорно, являются ступенью в рекрутировании политических элит.
С начала 90-х годов ХХ столетия гражданские или народные законодательные инициативы закрепились повсеместно на коммунальном и земельном уровнях[1]. С тех пор граждане Федеративной Республики все чаще пользуются этими инструментами, дающими им возможность напрямую решать насущные политические вопросы. Поэтому можно говорить о бурном развитии в Германии за последние 14 лет прямой демократии.
Еще в конце 80-х годов прошлого века обращение зарубежного наблюдателя к Германии для знакомства с прямой демократией – в смысле непосредственного участия народа в принятии практических решений – по всей видимости, не дало бы никаких результатов. Во-первых, федеральным правом всенародных голосований вообще не предусматривалось. В виде исключения референдум или плебисцит допускаются только в случае изменения территориального деления федерации (ст. 29 Основного закона). Во-вторых, хотя в конституциях большинства федеральных земель народные законодательные инициативы и плебисциты упоминались, практического опыта их использования было очень мало. В-третьих, на коммунальном уровне гражданская законодательная инициатива и плебисцит были введены лишь в одной единственной земле – Баден-Вюртемберге (1956г.)[2]. В полной мере динамика этого процесса нашла отражение на земельном и коммунальном уровнях.
С 1990г. в ходе подлинно конституционного движения в действие вступило восемь новых земельных конституций: в Шлезвиг-Гольштейне, в пяти восточных федеральных землях, в Нижней Саксонии и Берлине. Далее были пересмотрены некоторые старые конституции, в том числе в Бремене и Гамбурге, а также начата работа над их новой редакцией как, например, в Рейнланд-Пфальце[3]. Таким образом, в более чем половине федеральных земель произошли глубокие изменения правового строя общества, сопровождавшиеся повсеместным принятием решений в пользу развития прямой демократии.
На основе чего возникло это конституционное движение? Здесь произошло развитие двух движущих политических сил в одном и том же направлении: в Шлезвиг-Гольштейне была начата показательная по многих параметрам конституционная реформа, послужившая сигналом в аспекте развития прямой демократии, значение которого трудно переоценить. В качественном отношении речь шла об отказе от представительско-парламентской монополии на принятие решений и совершенствовании демократической системы правления за счет установления искусно выверенной взаимосвязи между традиционной практикой представительства (профессиональные представительские действия в парламенте) и исключительным случаем корректирующего «самопредставительства», т.е. прямого волеизъявления (в виде народной инициативы, законодательной инициативы населения и плебисцита).
Второй толчок был дан мирной революцией в ГДР, которая вдруг позволила по-новому отнестись к демократической догме о том, что вся государственная власть исходит от народа. По ходу начавшегося вслед за крахом режима СЕПГ объединительного движения сформировалось решение об образовании новых земель, что привело к принятию пяти новых земельных конституций. В результате во всех пяти новых федеральных землях было введено народное законодательство; при этом они также могли использовать первые наработки прямой демократии, представлявшие собой недолгое время правовую реальность в земельных конституциях бывшей советской оккупационной зоны в 1946-1947гг.
Вследствие этих процессов прямая демократия функционирует во всех федеральных землях.
В 2000 г. организация «Больше демократии» зарегистрировала 27 процедур прямой демократии на земельном уровне. К ним следует добавить несколько сотен гражданских законодательных инициатив и плебисцитов на уровне коммун. Примечательно, что целых четыре инициативы были проведены в восточных землях: Бранденбурге, Саксонии, Саксонии-Ангальт и Тюрингии[4]. Граждане новых земель никогда еще не пользовались так интенсивно своими правами на участие в принятии решений.
На коммунальном уровне прямая демократия была повсеместно введена всего за семь лет (1990-1997). Чем же вызвано столь бурное развитие прямой демократии на земельном и коммунальном уровнях? Причиной, возможно, являются изменения в обществе. В этой связи следует указать на ряд очевидных факторов:
1) Для начала следовало бы взглянуть на это движение как на один из хорошо известных германской политике импульсов развития. Речь идет об охране данных, выделении значения охраны окружающей среды или энергичной поддержке мероприятий, способствующих укреплению равноправного положения женщин в обществе. Все эти направления гражданской активности привели в свое время к усилению внимания к таким проблемам со стороны земельных и федерального правительства и даже к возникновению партии «зеленых» и к ее вхождению в ландтаги и Бундестаг. Все это не могло не повлиять на усиление гражданской активности.
2) При анализе исторического развития за последние 100 лет, например, выясняется, что произошло исключительно широкое количественное и качественное распространение образования. Почти одна треть выпускников школ получает высшее или высшее специальное образование[5]. Известно, что повышение общего образовательного уровня сопровождается ростом потребности участия в принятии решений.
3) Мир масс-медиа и познаний: газеты, радио, телевидение, путешествия – несмотря на все культурно-критические возражения, уровень информированности населения вырос.
4) Рост благосостояния общества: высокий уровень жизни — начиная с доходов и свободного времени и кончая автомобилем и телефоном — также способствует относительному снижению расходов на участие в принятии решений.
5) Быстрый распад множества обычных связей, сопровождаемый дезинтеграцией и индивидуализацией общества. Те времена, когда волнующие тебя вопросы можно было просто доверить церкви или партии, объединению или профсоюзу в расчете на то, что они будут представлять твои интересы, очевидно, уходят в прошлое. Это сказывается на легитимности принципа представительства, лежащего в основе организации всех этих объединений. Поэтому все больше людей начинают «доверять» самим себе и брать собственные дела в свои руки.
В силу всех этих причин возник повышенный интерес граждан к вопросам, связанным с жизнью общества. Благодаря распространению образования и переоценке ценностей немцы стали более уверенными в себе, у них повысилась готовность брать ответственность на себя. Многие люди присоединяются к гражданским инициативам, участвуют в демонстрациях за или против чего-то, ставят свои подписи или не жалеют собственных сил и свободного времени на благо общего дела. Несомненно, что при этом нередко преследуются и эгоистические интересы. Но огромная заинтересованность граждан в том, чем они сами могут совместно управлять, компенсирует здесь то «недовольство политикой», которое может проявляться в отношении федерального центра.
Автор: Алексеев Д.А.
Примечания:
[1] Gensicke, Thomas. Deutschland in Übergang. Lebensgefühl, Wertorientierungen, Bürgeregagement. Speyer: Forschungsinstitut für öffentliche Verwaltung, 2000. – S.187.
[2] Deutsche Geschichte: von den Anfängen bis zur Gegenwart. Hrsg. von Martin Vogt. 4., erw. Aufl. – Stuttgart; Weimar: Metzler, 1997. – S. 971.
[3] Gabriel, W. Oskar. Bürger und Politik in Deutschland. / Gabriel, W. Oskar. Handbuch politisches System der Bundesrepublik Deutschland. München; Wien: Oldenbourg, 1997. S. 481.
[4] Юнг, Отмар. Прямая демократия в Германии: http://www.deutschebotschaft-moskau.ru/ru/bibliothek/inter-nationes/direktdemokratie/index.html
[5] Albert, Mathias; Linssen, Ruth; Hurrelmann, Klaus. Jugend und Politik. Aus Politik und Zeitgeschichte. B 15. 2003. – S. 4.