Русским немцам посвящено множество исследований, достаточно подробно рассмотрены процессы их жизнедеятельности в различных сферах и на разных этапах российской истории. Читая опубликованные исследования и документы «трудно не прийти к выводу, что «многовековая колонистская эпопея, была обречена на провал с самого начала».[1] Представляется она таковой, порою, не только потому, что об этом действительно говорит большинство исторических фактов, но и потому, что предстает она перед нами уже прошедшей через призму восприятия историков, рассмотревших данную проблему. Можно выделить целый ряд «призм», «искажений» пройдя через которые, история российских немцев становится несколько иной, чем есть на самом деле. В данной статье мы попытаемся рассмотреть три из них.
Прежде всего, следует отметить, что история русских немцев зачастую изучается в очень узком контексте. Рассматриваются факты связанные именно с историей данной части населения страны, не применяется сравнительный анализ позволяющий соотносить рассматриваемые процессы истории немцев в России с основными тенденциями развития страны. В этом случае проявляется отрыв от общего контекста российской истории. Примером подобного «преломления» можно назвать изучение истории репрессий немецкого населения в России. Анализируя факты, связанные с данной проблемой, авторы приходят к выводу о геноциде немецкого народа на территории СССР в 1937 – 1938 гг. При этом, подчеркнём, речь идет о целенаправленном процессе.[2] Анализ же данной проблемы в контексте, соотношение числа репрессированных русских немцев к общей его численности по стране (69 – 73 тысячи человек из 1 430 тысяч или около 5%)[3] вряд ли дает основания говорить о геноциде. Подобное явление следует рассматривать в контексте общей репрессивной политики режима, ведь репрессиям подвергались не только русские немцы. Количество репрессированных немцев было выше, чем средние цифры по стране (около 1% населения)[4], но анализ социальной структуры немецкого населения позволяет говорить о том, что решающим в вынесении приговора становилось их социальное происхождение, а не национальность[5].
Другим примером рассмотрения истории русских немцев в узком контексте является рассмотрение закона о колонистах 1871года. Данный закон лишил немцев-колонистов большинства их привилегий, оставив лишь право самоуправления. Колонисты, с этого времени, назывались поселяне-собственники и по своему правовому статусу были близки к государственным крестьянам. Многие исследователи, рассматривавшие историю русских немцев, связывают этот закон с изменением отношения правительства к немецкому населению, в связи с ухудшением отношений с Германией. Упор делается на события связанные с франко-прусской войной и созданием Германской Империи. Между тем колонисты, со своими льготами и привилегиями существовали как замкнутое сословие в рамках сословного общества России XVIII – XIX вв., отмена крепостного права привела к постепенному распаду существующей социальной структуры общества, и созданию новой, во многом не предусматривавшей существования сословий, в этих условиях исчезновение колонистов как сословия было предрешено. О том, что отмена льгот колонистов не столь уж сильно зависела от внешнеполитической ситуации, говорит и то, что пробный шаг в изменении статуса колонистов государство сделало уже в 1866 году, когда колонии ряда губерний были переданы в ведение общих по крестьянским делам учреждений.[6] Это событие, скорее всего, имеет отношение к изменениям в системе управления страны, связанным с проведением земской реформы и вряд ли имеет какое-либо отношение к австро-прусской войне
Распространенным стереотипом можно назвать обобщение. Дело в том, что нельзя говорить о едином понятии – «русские немцы», до 1941 года его не существовало, так как немцы очень сильно отличались как по социальному (колонисты, мещане, дворяне), так и по религиозному (католики, протестанты, православные) признакам, к сильным различиям приводило и проживание на различных территориях России. Поэтому говорить о единой истории русских немцев достаточно сложно. Так, например, рассматривая положение русских немцев во время первой мировой войны, принято говорить о всеобщих притеснениях, ликвидаторских законах и депортациях[7]. Проблема же куда сложнее, чем может показаться. Правительственные акты далеко не всегда касались всех немцев. Речь шла о немцах, занимавших отдельные территории (как правило, приграничные), и прибывших в Россию в последние годы. Различным было отношение к этническим немцам и среди местного населения даже в рамках одного региона. Так на территории Воронежского края жители Острогожского уезда относились к своим соседям, немцам колонии Рибенсдорф, достаточно спокойно, поскольку сосуществовали друг с другом уже полтора века, для местных жителей колонисты давно стали обыденностью. Немецкие же колонии Новохоперского уезда для местного населения стали объектом подозрений в шпионаже, вредительстве и т.д. И это не удивительно, немцы поселились там совсем недавно (в 1908 — 1911) к тому же обладали огромными по меркам местного населения земельными наделами.
Другим видом обобщений являются обобщения в рамках хронологии. Они больше характерны для работ публицистического жанра. Примером такого «преломления» могут служить представления об извечном благополучии немецких колоний. Германия в период переселения колонистов в Россию (2-я половина XVIII века) не была передовой сельскохозяйственной страной, в этом отношении от Англии и Голландии она отставала более чем на 100 лет.[8] Первые колонии в России совсем не являли собой пример благополучия. Не привычные к русскому климату, порою имевшие слабое представление о сельском хозяйстве колонисты влачили довольно жалкое существование, даже не смотря на те льготы, что им предоставлялись правительством России. О благополучии немецких колоний можно говорить начиная лишь с 1830-ых – 40-ых годов. Но и в этом случае следует вести речь не обо всех немецких поселениях. Вновь основанные дочерние колонии испытывали все те же трудности. Подобный способ перенесения положения одного периода существования колоний на всю их историю Малиновский Л. В. назвал примером «идеализации истории русских немцев»[9]
Третий пример подобного «преломления» — модернизация т.е. взгляд из современности, характерен для рассмотрения истории процесс ассимиляции русских немцев. Стремясь обосновать целенаправленность данного процесса, исследователи ведут его начало от указа 1871 года, отменившем статус колониста, и приравнявшим большинство русских немцев в своем юридическом статусе к государственным крестьянам. Этот указ, однако, затронул в основном лишь администрацию бывших колоний. Реально же о процесс ассимиляции можно отнести лишь к периоду Великой Отечественной войны, когда депортированное немецкое население страны не могло проживать компактно.
Другим таким «преломлением» можно назвать взгляд на историю немцев в России через призму событий 1941 года, их депортации в восточные районы страны. В данном случае можно говорить о том, что историками события воспринимаются как «предтеча» депортации. Отсюда представление о настойчивом стремлении российской власти к ликвидации немецких поселений в России. Процесс «ликвидации», в данном случае, воспринимается как долгосрочное, постоянное действие. Доказывается преемственность в этой политике от царской России к советской: «Правителям российской империи не было отпущено достаточно времени для решения этих задач, но их дело практически завершили их преемники – советские глашатаи «пролетарского интернационализма».[10] Между тем вряд ли политику правительства по отношению к русским немцам можно назвать однозначной, она кардинально менялась и в царский, и в советский период. Образование Немецкой республики в Поволжье и национальных районов по всей стране, разрешение советским немцам создавать духовные семинарии, разрешение в 1919 году не служить в армии менонитам, активная деятельность по образованию нацменьшинств[11] – все эти события первых лет существования советской власти вряд ли могут служить подтверждением стремления власти к ассимиляции и уничтожению немецкого населения. Политика направленная на «нивелирование» немецкого населения связана с отдельными периодами русской, а не всем её течением.
Справедливости ради надо отметить, что подобные стереотипы, характерны не только для данной проблемы, они встречаются в исследованиях и по другим проблемам российской истории, особенно связанным с национальным вопросом. Во многом это обусловлено не только спецификой исторической науки, в которой субъективное восприятие порою берет верх над объективными фактами, но и с современной политической и национальной ситуацией в России.
Автор: Коротун С.Н.
Примечания:
[1] Дизендорф В.Ф. Введение к сб. док. «Немцы в истории России: документы высших органов власти и военного командования». – М.,2006. — с.9
[2] См. например. Бруль В. немцы в Сибири в 20е – 30е гг.// Немцы в России и СССР: 1901 – 1941 гг. Материалы международной научной конференции. М.,2000. – с.226-251.
[3] Герман А.А. «В отношении немецкого населения в СССР осуществлялся геноцид» — об обоснованности и корректности данного утверждения// Ключевые проблемы истории российских немцев. – М.,2004. – с.88
[4] Там же
[5] Там же с. 98
[6] Малиновский Л.В. Социально-экономическая жизнь немецкой колонистской деревни в южной России 1762 – 1917 гг. докт. дисс. Л.,1986. – с. 234
[7]См: Нелипович С. Г. Роль военного руководства в России в «немецком вопросе» в годы первой мировой войны //Российские немцы. Проблемы истории языка и современного положения. – М.,1996. — с.262 – 284
[8] Малиновсий Л.В. Заблуждения и ходячие стереотипы в истории российских немцев// Российские немцы. Проблемы истории языка и современного положения. – М.,1996. — с.127 — 130
[9] Там же с. 127
[10] Дизендорф В.Ф. указ. соч. — с.9
[11] Безносов А. И. Религиозная жизнь немецкого населения Юга Украины и политика Советской власи в 1920 – 1928 гг. // Немцы в России и СССР: 1901 – 1941 гг. Материалы международной научной конференции. М.,2000. – с.329 — 342