Одной из характерных черт утопического идеала (а также и тоталитарного общества) является принудительно насаждаемый коллективизм. В своё время Жан-Жак Руссо, выступая за «разумную» организацию общественной жизни, считал необходимым возвращение людей к «естественному» социальному порядку, от которого человечество отошло из-за противопоставления «общему благу» губительного «частного интереса»: «До тех пор, пока некоторое число соединившихся людей смотрит на себя как на единое целое, у них лишь одна воля во всём… Каждый … ставит под высшее руководство общей воли свою личность и все свои силы» [7, с. 161,228].
Однако возможен ли коллективизм «первобытности» в утопии? Ведь государство тотального контроля, изображённое в утопическом произведении, подчиняет себе все социальные институты (от политических объединений до семьи) [3, с. 4], создаёт искусственный синтез государства и общества. Антиутопии показывают, что коллективизм в таком государстве может быть только искусственным, поскольку единственным мотивом объединения людей служат цели государства и ничему более. Коллективный труд принимает формы поточно-конвейерные (как самые прогрессивные для промышленного производства XX века) и вместе с тем ритуально-символические (как средство поглощения личности целым). В романе Дж. Оруэлла «1984» коллективизм держится больше на сыске и взаимной слежке, чем на культовой монолитности. В «Дивном новом мире» О. Хаксли общество подразделяется на внутренне сплочённые группы по профессионально-кастовому признаку — альфа, бета, гамма, дельта, эпсилон [11, с. 236].
Обществом, представленным в антиутопиях, чрезвычайно легко управлять, поскольку это, собственно, даже и не общество, а масса обезличенных людей, чьи инстинкты давно обузданы, чья природная агрессивность или снимается наркотическим веществом — сомой (О. Хаксли), или направлена в нужное государству русло — как правило, против явных либо вымышленных врагов (Е. Замятин, Дж. Оруэлл).
В целях сплочения своих членов новое общество устраивает обязательные массовые радения, доводящие участников до самозабвения, до полного растворения своего «я» в «мы». Герой романа-антиутопии Е. Замятина «Мы» Д-503 (имён как таковых здесь нет, есть только номера, что весьма показательно) называет подобное действо Пасхой [2, с. 82]. В прагматическом, комфортабельном мире О. Хаксли группы в 12 человек каждая собираются на своего рода «вечери», где, проглотив наркотическую сому, переживают «упоительное единение» [10, с. 171]. Дж. Оруэлл счёл, что в подобных акциях Единства «вселюбие» менее вероятно и действенно, чем «всезлобие»: в его романе «1984» подданные государства Океания забывают себя и сливаются в общем экстатическом порыве на «двухминутках ненависти», объединяемые «образом врага» [5, с. 28-29].
Наряду с коллективизмом в антиутопиях в сатирическом, шаржированном виде представлена и такая черта позитивных утопий, как равенство всех членов общества. В позитивных утопиях равенство выступает как главной целью, во имя которой, собственно, и происходит «великое строительство» нового государства, так и главным средством достижения социальной справедливости, охраной которой это новое государство должно озаботиться.
Концепцию равенства авторов позитивных утопий следует понимать прежде всего как равенство результатов. Но «общество, которое ставит равенство (в смысле равенства результатов) выше свободы, в результате утратит и равенство, и свободу. Если ради достижения равенства оно прибегнет к силе, то это уничтожит свободу, а сила, применённая поначалу во имя самых лучших целей, окажется в руках людей, использующих её в своих собственных интересах» [9, с. 99].
Добиваясь полного равенства, можно прийти лишь к одному — к полному нивелированию человеческой личности. Е. Замятин доводит стремление к равенству до гротеска: по мнению героя романа «Мы» Д-503, люди должны быть не только социально равны, но и внешне одинаковы, поскольку даже форма носа может служить основанием для зависти, а следовательно, для нарушения всеобщей гармоний [2, с. 17].
Противоречие между идеалом личной свободы и идеалом всеобщего равенства стало самым уязвимым пунктом любой попытки сделать равенство результатов господствующим принципом организации общества. Построив государственную машину, наделённую огромной властью, и поставив перед этой машиной в качестве цели разрушение традиционных общественных институтов и подавление индивидуальных стремлений личности, можно получить лишь тот результат, который описан Дж. Оруэллом в романе «1984», когда государственная доктрина отказывается от провозглашения и поддержания равенства в пользу поддержания системы мелких и крупных привилегий, дарованных людям самим этим государством, чтобы сохранить господство этого государства и обеспечить ему поддержку.
Значительному числу жителей тоталитарного государства (как представленного в антиутопических произведениях, так и существующего в реальности) свойственны слепая вера в идеал, преданность вождю, готовность не раздумывая повиноваться приказу свыше. Одностороннее образование и идеологическая обработка сформировали тип человека ограниченного, нетерпимого к чужому мнению, с подозрением относящегося ко всему сложному и малопонятному. Такой тип человека некоторые исследователи обозначают термином «человек-масса» [1, с. 80; 4, с. 121]; К. Поппер называл такие качества «тоталитаристской безответственностью личности» [6, с. 152].
Антиутопия показала, что тоталитаризм не создаёт ничего нового, в том числе и «нового человека», а стимулирует процессы интеллектуальной и моральной деградации общества. В этой связи интересно замечание А.М. Сал мина о том, что тоталитарное сознание не наблюдается на уровне индивида, но присутствует на уровне культуры. Тоталитаризм формирует свою субкультуру, свою систему ценностей, носителем которой человек становится обычно «не потому, что он эту культуру принимает’ эмоционально, а потому, что альтернативной нет: атрофирована даже простоватая и грубая культура житейского здравого смысла» [8, с. 75]. Как только государство утрачивает жёсткий контроль над обществом, человек снова становится самим собой.
Более того, несмотря на этот жёсткий контроль со стороны государства, общество антиутопии не избавлено от конфликта между «правильным миром» и «оппозиционером». Как в позитивной утопии, чтобы показать миру Новое Совершенное Государство и доказать его преимущества перед старым, должен быть посторонний восторженный наблюдатель, так и в антиутопии в центре сюжетного конфликта присутствует человек-личность, освободившийся от многолетнего гипнотического сна (или вовсе не подвергавшийся идеологическому воздействию «правильного мира») и понявший, какой ценой достигло новое государство стабильности и защищённости.
Тема скрытого или явного сопротивления, оппозиции представленному в антиутопии «идеальному» социальному порядку является необходимым компонентом антиутопии. Собственно, антиутопию делает антиутопией именно сюжетный конфликт: персонаж должен испытать сомнение в логических посылках системы, которая пытается, согласно желанию конструкторов всеобъемлющего Государства, сделать человека тождественным машине. Пусть даже развязка окажется трагической, как у О. Хаксли, или безысходной, как у Е. Замятина, этот персонаж должен пережить подобное сомнение как кульминацию своей жизни.
Литература:
- Агости Э. Возрождённый Тантал. — М., 1969.
- Замятин Е. Мы // Антиутопии XX века. — М., 1989. — С. 13-130.
- Игрицкий Ю.И. Снова о тоталитаризме // Отечественная история. — 1993. — 1. — С. 3-17,
- Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. — 1989. — № 3. — С. 119-154.
- Оруэлл Дж. «1984» // Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. — М., 1989. — С. 22-208.
- Поппер К. Открытое общество и его враги: В 2 т. — Т. 1; Чары Платона. — М., 1992.
- Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре // Руссо Ж.Ж. Трактаты. — М., 1969. — С. 151 -256.
- Салмин А.М. К проблеме генезиса тоталитаризма // Тоталитаризм как исторический феномен. -М., 1989.-С. 73-78.
- Фридман М. Свобода, равенство, эгалитаризм // Фридман М., Хайек Ф. О свободе. — Минск, 1990.
- Хаксли О. О дивный новый мир // Антиутопии XX века. — М., 1989. — С. 131-271.
- Шестаков В.П. Социальная антиутопия Олдоса Хаксли — миф и реальность // Новый мир. — 1969. -№ 7. -С. 230-247.
Автор: Сысоев Г.Д.