Переход России на рыночные отношения, являющиеся фундаментом социально-экономического становления, развития и благополучия любого демократического государства, немыслим без нормального функционирования экономической деятельности.
Действующий Уголовный кодекс Российской Федерации, затрагивает многие области жизнедеятельности, но наиболее наглядные перемены в характере государственного реагирования на преступность очевидны в появлении в УК РФ неизвестных прежнему законодательству норм о преступлениях в сфере экономики. Появление в экономике страны новых хозяйствующих субъектов в сфере производства, торговле, области услуг, сложившиеся между ними отношения конкуренции за рынок сбыта обусловили принятие новых норм в уголовном законодательстве. В УК РФ содержится глава 22 под названием «Преступления в сфере экономической деятельности». Это понятие вошло в научный оборот.
Преступления в сфере экономической деятельности – это умышленные деяния, посягающие на общественные отношения в сфере экономики, отношения которые ориентированны на развитие рыночной экономики. Экономическая преступность – это сложная совокупность нескольких десятков составов преступлений, предусмотренных уголовным законом.
По мнению ряда авторов, широта понятия экономическая преступность проявляется в том, что ущерб, наносимы ею, сказывается на отношениях управления и товарно-денежных отношениях. Выделение в УК РФ главы, посвященной преступлениям в сфере экономической деятельности, почти на 90% состоящей из новых видов общественно опасных деяний, безусловно, явилось одним из главных достижений разработчиков уголовного закона. Прежнее уголовное законодательство в последнее десятилетие не обеспечивало в должной мере охрану рыночных экономических отношений, культивируемых в России, да и не могло этого сделать, поскольку изначально рассматривало их как общественно опасные, преступные. Глава 22 УК РФ в соответствии с конституционными положениями как раз и предназначена для уголовно-правового регулирования и защиты, возникающих в стране качественно новых экономических отношений.
Прошедшие годы с момента введения УК РФ в действие позволили подойти к осмыслению содержащихся в нем уголовно-правовых норм основательно, с учетом анализа практики их применения. Вместе с тем, что совершенно естественно с учетом новизны многих включенных ныне в главу 22 УК составов преступлений, стали отчетливо видны недостатки и просчеты законодательного уголовно-правового регулирования экономических отношений.
При описании преступлений в сфере экономической деятельности законодатель использует большое количество оценочных понятий, в том числе характеризующих деяние и последствия (доход в крупном размере, доход в особо крупном размере, крупный ущерб, существенный вред правам и законным интересам, значительный ущерб и т.д.). Для разных составов одинаковые понятия и наукой, и практикой трактуются неоднозначно, что противоречит правилам законодательной техники.
Помимо отмеченного, многие используемые в гл. 22 УК РФ понятия (предпринимательская деятельность, банковские операции, кредит, монополистические действия, ограничение конкуренции, товарный знак, эмиссия, банкротство и т.д.) широко применяются и подробно толкуются в других отраслях права — гражданском, банковском, налоговом, таможенном и т.п. Далеко не бесспорным является вопрос о том, совпадает ли уголовно-правовое значение указанных и иных понятий с такими же, имеющимися в позитивных отраслях российского права.
Целесообразно в связи с этим введение в гл. 22 УК РФ специальной статьи «Понятийный аппарат главы», в которой давалось бы толкование неоднократно встречающихся в главе оценочных категорий и делалась бы отсылка на базовые законодательные акты, относящиеся к другим отраслям права, при объяснении сути заимствованных правовых категорий. Указанный шаг позволит сократить количество примечаний к статьям гл. 22 УК РФ и значительно облегчит применение бланкетных диспозиций уголовно-правовых норм. Однако мы не полагаем, что одновременное использование комментирующей статьи и примечаний к статьям, предусматривающим ответственность за конкретное преступное деяние, существенно противоречит положениям законодательной техники. Высказанные замечания и предложения носят общий характер, касаются содержания гл. 22 УК РФ в целом.
К сожалению, далеки от совершенства и законодательные определения отдельных составов главы. Так, название ст. 169 УК РФ «Воспрепятствование законной предпринимательской деятельности» противоречит изложенному в ее диспозиции. Согласно последней воспрепятствование возможно индивидуальному предпринимателю или коммерческой организации. Однако коммерческая организация может заниматься не только предпринимательской, но и иными видами экономической деятельности, равно как и индивидуальный предприниматель. Не относятся к предпринимательской деятельности различные виды частных практик (аудит, нотариат, охранная и детективная деятельность и т.п.), воспрепятствование осуществлению которых не менее общественно опасно и точно так же представляет собой произвол должностных лиц в сфере экономической деятельности. Не изменится оценка подобных же действий должностных лиц в отношении некоммерческих организации, наделенных гражданским законодательством правом занятия экономической деятельностью для обеспечения собственных нужд. В связи с этим мы считаем необходимым провести исследование и на его основании изменить ст. 169 УК РФ на «Воспрепятствование законной экономической деятельности» и из текста статьи исключить термин «коммерческая».
Статья 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство» страдает тем же недостатком. Она не распространяется на непредпринимательские экономические виды деятельности. Следует расценивать это как законодательный пробел, требующий устранения. Уголовная ответственность, на наш взгляд, должна быть установлена за незаконную экономическую деятельность.
Крайне неудачной представляется редакция ст. 173 УК РФ «Лжепредпринимательство». Состав преступления, предусмотренный ст. 174 УК РФ: легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем, — к сожалению, также не лишен недостатков в формулировках. К основным относятся: 1) расплывчатость в определении предмета преступления и 2) отсутствие в диспозиции статьи указания на цель деяния. Не оспаривая законодательное описание состава незаконного получения кредита (ст. 176 УК РФ), заметем вместе с тем, что следовало бы предусмотреть в числе способов деяния, влекущих уголовную ответственность подкуп работников банковских или иных кредитных организаций. Думается, что именно он встречается чаще остальных, поскольку не оставляет материальных следов преступления (поддельных документов).
В числе существенных пробелов законодательного регулирования преступлений в сфере экономической деятельности следует назвать отсутствие среди субъектов состава неправомерных действий при банкротстве временного, внешнего или конкурсного управляющего, а также руководителя ликвидационной комиссии и судебного пристава. Недобросовестность и злой умысел указанных лиц могут иногда причинить вред гораздо больший, нежели действия руководителей или собственников организации-банкрота.
Пробельность закона должна быть восполнена. Целесообразно также ввести уголовную ответственность за возбуждение кредитором должника производства о его несостоятельности путем фальсификации документов о кредиторской задолженности или иным незаконным путем.
В заключение хотелось бы отметить, что современная структура главы 22 УК РФ включает в себя не все преступления в сфере экономической деятельности. К таким преступлениям, на наш взгляд, относится и предусмотренный ст. 204 УК РФ коммерческий подкуп. Он нарушает принцип добросовестной конкуренции субъектов экономической деятельности, который выступает в качестве видового и непосредственного объекта подкупа. Коммерческий подкуп должен быть помещен в главу 22 УК РФ впереди близкого ему состава подкупа участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов (ст. 184 УК РФ).
Автор: Кобец П.Н.