Начиная со второй половины XVI века и далее в течение столетия, земли Воронежского края (а также примыкавшие к ним южные территории) назывались в дошедших до нас рукописных документах Полем или Диким полем. Такое наименование южных земель русского государства весьма точно отражает состояние дел на этих территориях – здесь не действовала государственная власть, правовые нормы и система судопроизводства, отсутствовала защита населения от внешних и внутренних врагов. Каждый защищал себя как мог, на пространствах Дикого поля действовал режим «война всех против всех».
Вести какую-либо экономическую деятельность на просторах Дикого поля было очень рискованно из-за постоянной угрозы набегов кочевников, грабежей дружин русских князей и вооружённых отрядов различных разбойничьих формирований. Поэтому безлюдье на воронежских землях, отсутствие обитаемых населённых пунктов и сельхозпроизводства на местных угодьях так поражали очевидцев (например, послов Контарини и Марко Руфа, следовавших из Персии в Москву).
Но за видимым безлюдьем скрывалась хозяйственная деятельность людей, старавшихся ничем не выдать своего присутствия. Беглые люди из числа кабальных холопов, лиц, совершивших какие-либо преступления, просто свободолюбивых индивидов, ищущих уединения по религиозным или иным причинам, проживали скрытно в лесах, пещерах и землянках, существуя за счёт промыслов, собирательства, охоты, рыбной ловли.
В одиночку было выжить трудно – хотя находились и отшельники, жившие в скитах и схронах почти без общения с внешним миром. Но большинство беглых людей, а также члены их семей объединялись в некие сообщества, стремясь выжить в условиях постоянной опасности.
Эта страница истории воронежского бизнеса очень интересна и поучительна в бытовом и научном плане. В первую очередь, нас интересуют такие моменты, как организация торговых, охранных и разбойных коллективов, их менеджмент, распределение обязанностей и прибыли, конкуренция с прочими военно-торговыми структурами.
Многие моменты нам приходится домысливать, опираясь на палеолингвистику, предания и найденные артефакты.
Возьмём, например, такие известные в современном бизнесе организационные формы как артель или товарищество. Палеолингвистика при исследовании данных терминов отнесёт нас к временам разбойно-силового бизнеса. Так, артель или рота; как указывает В.И. Даль (Т.1, с.24), это одно и то же древнее слово, происходящее от ротиться, то есть клясться, присягать. Артель или рота, указывает Даль, – это товарищество за круговой порукой, дружина, где все за одного, один за всех. Второе значение слова «артель» — ватага, арава, шайка. Таким образом, мы можем констатировать, что известная часть коммерческих организационно-правовых форм в России имеет свои корни в силовых структурах.
Впоследствии государственная власть (начиная со времён Ивана Грозного и даже раньше) стала использовать разбойничьи и неподконтрольные формирования для обороны страны от внешних врагов — таких же разбойников в виде кочевых народов, иных захватчиков и работорговцев. Как указывает известный воронежский краевед Н.И. Сыроватский, «Казак, казаки — слова татарские. Казак — бездомный бродяга. Впоследствии казаки — род воинов из таких бродяг. Ранее русских существовали казаки татарские в том же значении вольных бродячих удальцов» (См.: Заселение Воронежского края в XV-XVI вв.).
Военно-экономическая модель защиты российских территорий, принятая к исполнению государственной властью, была дёшева и эффективна, – бороться с кочевниками силами беглых людей, казаков и преступников. При этом властями решалась двуединая задача: с одной стороны, оборона и беспокоящие набеги на татар осуществлялись силами не регулярного войска, а казацко-криминальными формированиями, которым негласно разрешалось грабить чужие территории; с другой стороны, если казачьи отряды несли потери, то гибли в основном люди с уголовным и бунтарским прошлым, что также было выгодно государственной власти.
Профессор В.П.Загоровский, рассматривая историю взаимодействия Русского государства и казачества, отмечает: «Русское правительство правильно оценило военные возможности донского казачества. Уже вскоре после появления казаков на Дону оно пытается, причем не безуспешно, использовать казачество как боевую силу в борьбе с Турцией и Крымским ханством, для отражения турецкой и татарской агрессии. В грамотах, переданным казакам в 1570 г. с направлявшимся в Турцию русским послом И.П.Новосильцовым и в 1571 г. с атаманом Никитой Маминым, правительство Ивана IV призывает казаков «служить» царю, обещает жалованье. С 70-х гг. XVI в. начинается и посылка этого жалованья, сначала эпизодическая, а в XVII в. регулярная».
В XVI веке массы украинских и русских крестьян начали переселяться в Дикое поле. Русские шли из Подмосковья, Ярославля, Владимира и других мест, заселяя Курско-Белгородский и Воронежский края. Украинцы — с Киевщины, Волыни, Подолии, Львовщины, Тернопольщины — оседали на Полтавщине. Далее были заселены Нижнее Поволжье, Дон, Слободская Украина, Новороссийский край. Заселение этого пространства имело исключительной важности экономическое, внутреннее и международное политическое значение для России. Основной причиной переселения было усиление феодально-крепостнического гнёта и насаждение поляками католицизма на Правобережье Днепра.
Первые поселенцы края делились на классы и сословия феодального общества, присущие Украине и России того времени. Но в условиях Дикого поля крупных помещичьих хозяйств было мало, так как было мало крепостных крестьян. Трудовое население края состояло из казаков и служилых людей низших разрядов. Оно эксплуатировалось на строительстве укреплений и на сторожевой службе, а также в личных хозяйствах воевод и приказных людей, что вызывало классовые столкновения.
Переселенцы из Украины (черкасы) и русских областей постепенно составляли местное землевладельческое хозяйство. Сначала господствовала переложная система землевладения. Удобряли только огороды. Земледельческие орудия долго оставались неизменными. Постепенно развивалось садоводство и огородничество. Культуры были традиционные. В середине XVII века стали выращивать дыни, арбузы, виноград. И лишь со второй половине XVIII века — картофель, тутовые деревья. Разводили скот местных пород.
Хозяйство помещиков, духовенства и казны было основано на крепостном труде, а казаков и крестьян — на личном. С середины XVII века выросла разнообразная и значительная промышленность: ткацко-полотняное и суконное производство, развивавшееся из крестьянских промыслов в ремесло, а затем в мануфактуру. В крае развивается кожевенно-скорняжная, швейная, деревообрабатывающая, металлообрабатывающая, гончарно-керамическая, кирпичная, гутно-будная (производство стекла), пищевая (мукомольная, крупяная, винодельная) промышленность. Население занимается охотой, рыболовством, пчеловодством. Все отрасли производства начинались с крестьянских промыслов.
Формы торговли были, как в России, так и на Украине: лавки, гостиные дворы, однодневные, еженедельные торги, ярмарки (с середины XVII века), торги 1-2 дня в неделю, ярмарки от 2 дней до 4 недель. Торговали мелочным товаром местного производства и привозным. Хлеб покупали бедные слои населения, а также винокуры и казна — для армии и флота. Небольшую часть пшеницы, муки, проса, пшена, аниса вывозили в соседние губернии.