Великая социальная трансформация XX века — массовый выход женщин на рынок труда — создала условия для достижения женщинами их экономической независимости, обнаружив, однако, при этом глубину культурно обусловленного гендерного неравенства, воспроизводящего их зависимость в публичной и приватной сферах жизни.
Эмпирическое исследование социально-экономической зависимости женщин в рамках настоящего проекта опиралось на два типа данных. В октябре-ноябре 2003 г. методом личного стандартизованного интервью проведен массовый репрезентативный опрос населения Нижнего Новгорода. Выборка включала 878 жителей города трудоспособных возрастов (женщины 18-54 лет и мужчины 18-59 лет), попавших в нее методом случайного отбора по месту жительства. Женщины составили 432 человека (49% выборки), мужчины — 446 (51%). В мае-июне 2004 г. проведены углубленные интервью с женщинами, набравшими наивысшие значения каждого из трех индексов зависимости. Всего по всем трем группам было проведено 32 углубленных интервью. Ниже приведены основные результаты анализа эмпирических данных, основанного на четырех компонентах концепции социально-экономической зависимости.
Зависимость от работодателя: женщины составляют 66% зависимых работников (работающих по найму респондентов с наивысшим значением индекса зависимости от работодателя). Мужчины же, напротив, преобладают в группе независимых работников (62%).
Анализ интервью позволил выделить два основных типа зависимых от работодателя женщин. Первый представлен «патерналистским» (большой стаж работы на предприятии, проживание в предоставленном предприятием жилье, неоднократное обращение к начальству за различными видами помощи). В интервью таких женщин звучала риторика «доброго начальства», «понимающего», «внимательного» к нуждам работников. Нормой в отношениях зависимости этого типа являются неформальные соглашения, помощь работнику в обмен на возможность воспользоваться им, например, для сверхурочных работ: кроме того, зависимые от предприятия работники остаются на нем даже в самые тяжелые времена, смиряясь с низким размером заработной платы и/или ее невыплатами. Таким образом, властные преимущества работодателя в этом случае проявляются в виде «торга» (обещании большего объема благ или послабления трудового режима в обмен на уступчивость работника) и «авторитета» (формирование лояльного к начальству работника, имеющего сильную идентификацию со своим предприятием).
Второй тип женской зависимости от работодателя представлен работниками в частном секторе экономики, прежде всего, торговле и общественном питании, здесь «патерналистская» составляющая взаимоотношений работодателя и работника практически отсутствует, при этом издержками зависимости становится абсолютная социальная незащищенность работника.
Трудоспособные женщины в наибольшей степени зависимые от государства — это матери несовершеннолетних детей, преимущественно одинокие, из малообеспеченных семей, получающие детские пособия и пособия как матери-одиночки. Сами пособия ввиду их низкого размера носят для бюджетов их семей второстепенный характер и используются по мере накопления — протянуть от зарплаты до зарплаты, на непредвиденные расходы, подарки детям. Гораздо большее значение для экономии семейного бюджета имеют для них льготы по оплате услуг ЖКХ.
Главный фактор, определяющий зависимость от помощи государства, — это бедность. Женщины преобладают в группе малообеспеченных и бедных респондентов (62%), в то время как мужчины составляют большинство в обеспеченной и богатой группах (64%). Помимо бедности и высокой иждивенческой нагрузки в их семьях, многих из этих женщин объединяло отсутствие попыток улучшить свое материальное положение. Частично они были ограничены объективными обстоятельствами — отсутствием помощи по уходу за детьми. Однако на уровне установок многих женщин просматривалось ожидание, что государство обязано их содержать.
В социальной теории феминизма экономическая зависимость замужних женщин рассматривается как один из важнейших механизмов, которыми поддерживается подчиненная позиция женщин в обществе. Непосредственной причиной женской зависимости в семье является либо отсутствие собственных доходов, либо их низкий уровень. Экономически зависимыми в семье оказались 15% опрошенных женщин. Из них 35% находились в отпуске по уходу за ребенком, 22% были домохозяйками, по 16% — учащимися и безработными, 10% работали. Как видим, для двух третей женщин экономическая зависимость — временное и в некоторой степени вынужденное состояние, и лишь для пятой части — сознательный выбор.
Имеется большое количество работ, отмечающих негативные последствия экономической зависимости женщин в семье. Утверждается, что властные различия между мужчиной и женщиной прямо связаны с их различным вкладом в семейный бюджет. Используя концепцию «выхода» и «голоса», Р. Листер и Б. Хобсон выявили, что, чем ниже женский потенциал заработка, тем меньше у нее возможности «выхода», следовательно, тем слабее ее «голос» в семье. Листер выделила три последствия финансовой зависимости женщины от мужчины: недостаток контроля; недостаток прав; необходимость отчитываться за трату денег. К ним можно добавить еще как минимум три: несение основного бремени домашнего труда; экономическая уязвимость; социально-психологический дискомфорт от зависимого статуса.
Результаты исследования позволяют сделать вывод о том. что взаимосвязь финансовой зависимости женщин в семье и их патриархальным подавлением носит нелинейный характер и обусловлена влиянием других факторов — прежде всего, характером взаимоотношений между супругами и материальным положением семьи.
К объективным причинам социально-экономической зависимости женщин относятся:
1) традиционное тендерное разделение труда, при котором возможности женщин иметь достаточный независимый доход ограничены несением ими основного бремени домашнего труда;
2) невысокий образовательный и профессиональный капитал самих женщин;
3) «защитная» политика государства, способствующая процессам стереотипизации статистической дискриминации женщин.
Содействовать достижению экономической независимости женщин и в конечном итоге — гендерного равенства в экономической сфере — могут не «защитные» меры социального и трудового законодательства, а изменения в приватной сфере. Как удачно выразился М. Киммел, вслед за великой социальной трансформацией XX века — массовым выходом женщин на рынок труда — должна последовать социальная трансформация XXI века — возвращение мужчин в семью. Шансы женщин и мужчин на рынке труда уравняются при условии «дегендеризации» домашней работы и ухода за детьми. Если основой советской социальной политики была идея, что работа не должна мешать исполнению женщиной ее семейных обязанностей то сегодня, на наш взгляд, такая политика должна исходить из того, чтобы семейные обязанности ни препятствовал профессиональной карьере женщины. Государство должно способствовать этой трансформации, заменив длительные материнские отпуска но уходу зa ребенком и большинство «защитных» мер трудового законодательства обеспечением возможностей трудовой мобильности женщин. Это достижимо при наличии широкой и главное, гибкой системы услуг по уходу за детьми, предоставляемых сегодня частным сектором экономики и. следовательно, доступных пока что лишь ограниченному количеству самых обеспеченных семей.
Авторы: Лунина Т. В., Астащенко В.Е., Журавлева Е.А.
Литература:
Балабанова Е.С. Зависимость женщин: теоретические подходы к изучению // Гендерные исследования. №4. 2000.