Экономика Воронежской области в 1992-1998 гг.

Практически полная либерализация цен и минимальное государственное регулирование экономики стали основными принципами в реформах Б.Н. Ельцина и Е.Т. Гайдара, которые планировали форсированными темпами миновать стадию переходной экономики и войти в рынок.

Отчасти такое решение первого президента России и его правительства было вынужденным, так как «перестройка» М.С. Горбачёва и распад СССР только усугубили экономический спад в стране, подорвали её хозяйственный потенциал. Для нового раунда реформирования советской экономики было мало ресурсов (золотовалютные резервы были исчерпаны, цены на нефть – как главного источника валютных поступлений России – опустились до 9,5 долл. за баррель, т. е. до самых низких отметок с 1970-х гг.). Всё больше возрастал внутренний и внешний долг России, разгорались региональные конфликты и местный сепаратизм. В этих условиях продолжал нарастать товарный дефицит, действовала талонно-распределительная система, практиковалось нормирование потребления.

Разрубить этот гордиев узел экономических и социальных проблем с помощью одномоментной либерализации цен было весьма заманчивым решением, так как рыночное ценообразование решало проблемы товарного дефицита, снабжения и сбыта промышленных и сельскохозяйственных предприятий, обесценивало сбережения граждан и юридических лиц и проч. Иными словами, «шоковая» либерализация цен с последующей неконтролируемой инфляцией (которая за 1992 г. составила 2700 %) позволяла переложить бремя экономических преобразований на плечи населения, решить фундаментальные задачи по трансформации экономической системы за счёт снижения благосостояния российских граждан.

Такое решение политического руководства страны было особенно болезненно для Воронежского края. Причина тому – тяжёлая промышленная и социальная структура воронежской экономики, перенасыщенность её предприятиями ВПК, людьми пенсионного возраста и студентами, работниками бюджетной сферы.

В середине января 1992 года губернатор Воронежской области В.К. Калашников и председатель областного совета профсоюзов А.В. Овчинников были настолько потрясены стремительным взлётом цен, что опубликовали в газете «Коммуна» обращение к трудовым коллективам и хозяйственным руководителям города под заголовком «Остановим гонку цен». Там говорилось:  «Общественно-политическая ситуация в области в связи с либерализацией цен обострилась. Произошёл очередной, крайне резкий и не всегда обоснованный скачок цен на продукцию производственно-технического назначения, сельского хозяйства, товары народного потребления. В 5-10 раз увеличились цены на экскаваторы, зерноочистительные машины, строительные материалы, в 7-8 раз – на социально значимые изделия народного потребления, в 15-20 раз – на ряд продовольственных товаров. Складывающиеся цены не соответствуют покупательным возможностям населения, а в ряде случаев – и реальному уровню затрат на производство. В результате большая часть жителей области оказалась за чертой прожиточного минимума.

В этих условиях администрация области принимает все возможные меры для смягчения ситуации…  Администрация области обратилась в Правительство Российской Федерации с просьбой отменить налог на добавленную стоимость на продукты питания.

В данной ситуации администрация области и областной совет профессиональных союзов вынуждены обратиться к руководителям предприятий и трудовым коллективам с предложением ещё раз проанализировать свои производственные возможности и не допустить гонок цен. Надо задуматься над тем, что покупательная способность населения упала по сравнению с декабрём минувшего года в 7-10 раз. Всё это ведёт к спаду производства. В конечном счёте предприятия окажутся без покупателей, а трудовые коллективы – без средств. Для сдерживания дальнейшего спада производства, сближения спроса и предложения просим трудовые коллективы и хозяйственных руководителей направить усилия на поиск внутренних резервов и снизить цены на продукцию, реализуемую на внутриобластном рынке, как минимум в полтора раза». [5]

На призывы снизить цены мало кто обратил внимание. Цены продолжили свой стремительный рост, увеличиваясь за месяц на 25-30%.

Почти сразу за резким взлётом цен последовал обвал спроса и стремительное сокращение производства на воронежских предприятиях. Так, если в январе-сентябре 1992 года объём производства снизился на 12,8%, то за десять месяцев — уже на 14,7%. Наибольший спад наблюдался на предприятиях мукомольно-крупяной и комбикормовой промышленности — на 30,8%, пищевой — 21,8%, чёрной металлургии — на 16,2%. [6].

Наиболее острой для экономики и социальной сферы Воронежа и области стала с начала 1990-х гг. проблема общего старения населения и социальной защиты пенсионеров. При относительно неизменной численности населения Воронежской области в 2,4 млн. чел. (за последние 30 лет ХХ столетия),[1] количество людей пенсионного возраста в крае непрерывно возрастало (см. диаграмму на рис.3.1).

Таким образом, с началом проведения политики «шоковой терапии» и повсеместной либерализации цен до 30 процентов воронежцев получали государственные пенсии, размер которых был относительно небольшим. В условиях высокой инфляции (в 1992 году это была гиперинфляция, так как превышала 1000% в год) эта многочисленная категория воронежцев оказалась в весьма невыгодных условиях, так как постоянный рост цен снижал покупательную способность их небольших пенсий. В связи с тем, что индексация пенсионных выплат была нерегулярной, а сами выплаты задерживались, жизненный уровень пенсионеров в 1990-е годы в значительной степени опустился. В итоге все большая часть воронежцев пенсионного возраста пополняла обширную группу людей, живущих за чертой прожиточного минимума (см. диаграмму на рис.3.2)[2].

Данные, представленные на диаграмме, свидетельствуют о двух важных моментах: во-первых, о том, что количество людей в Воронеже и области, живущих за чертой бедности, к концу 1990-х годов последовательно нарастало, и, во-вторых, о том, что ситуация в Воронежском крае существенно отличалась от общероссийской (или, например, в Белгородской области), – к сожалению, в худшую сторону. Основной причиной формирования такой неблагоприятной ситуации в ходе рыночных преобразований стала деформированная социальная структура воронежской экономики – гипертрофированные размеры ВПК, большим количеством учащихся и студентов, работников бюджетной сферы, пенсионеров.

Очевидно, что бремя преобразований по преимуществу легло на плечи воронежцев с небольшими фиксированными доходами, которые вынуждены были снижать свое потребление из-за непрерывно снижающейся покупательной способности (см. табл.3.1).

Таблица 3.1. Покупательная способность денежных доходов населения (продовольственные товары, которые можно было приобрести на величину среднемесячного душевого дохода; кг)

Из материалов таблицы 3.1 отчетливо видно, что количество продуктов, которые можно было приобрести на величину среднемесячного душевого дохода, год от года сокращалось. Это обстоятельство приводило к феномену появления «новых бедных» в составе населения Воронежского края, – то есть таких людей, которые, даже работая всей семьей, не могли вырваться из порочного круга бедности.

С другой стороны, иная, менее многочисленная категория (от 5 до 7 процентов) населения Воронежа и области быстро богатела и процветала. Появившаяся прослойка «новых русских» (из числа банкиров, бизнесменов, руководителей предприятий всех форм собственности, государственных чиновников высокого ранга etc.) стала жить своей, обособленной и обеспеченной жизнью с высоким, часто показным потреблением. Нувориши из числа воронежцев стали демонстрировать, помимо богатства, и новые стандарты поведения в быту и в общественной жизни, стремясь купить все то, что раньше не продавалось. За взятки и подношения стали покупаться необходимые решения государственных чиновников, судей, инспекторов ГАИ, учителей школ и преподавателей вузов. В общественное сознание и общественную мораль стали внедряться и укореняться (особенно в среде молодежи) чрезвычайно вредные и разлагающие принципы о всесилии блата и «нужных» связей, о глупости и никчёмности честного труда за мизерную оплату, о всеобщей власти денег и золотого тельца.

Рыночная среда, которая стала формироваться со всеми ее атрибутами после 1992 г., оказала на воронежцев серьезное моральное давление, заставляя многих людей производить определенную переоценку ценностей. Поляризация полюсов богатства и бедности повлекла за собой изменения в обществе, этике предпринимательства и бизнеса. Обстановка к середине 90-х годов была такова, что люди, честно трудившиеся и получавшие зарплату из бюджетов всех уровней (которую в тот период часто задерживали на 3-6 месяцев), оказывались в крайне тяжелом материальном и моральном положении. В то же время все те лица (в том числе обличенные властными полномочиями), которые использовали свое служебное положение в корыстных целях,  обман, подлоги, взятки, — жили припеваючи. В воронежском бизнесе в рассматриваемый период процветает уклонение от налогов, надувательство, коррупция, невыполнение взятых на себя обязательств, недобросовестная конкуренция.

Оценить уровень расслоения воронежцев по доходам (а тем более степень разложения общественной морали), происходивших в 1992-1998 годах, довольно сложно. Можно, конечно, взять соответствующие данные статистики (например, значения индекса Джини или децильные коэффициенты[3]) и опираться в своем анализе на них. Однако такой подход, как нам представляется, малопродуктивен, так как богатые воронежцы очень быстро научились скрывать свои доходы. Так, данные официальной статистики по соотношению доходов 10 процентов наиболее и 10 процентов наименее обеспеченных воронежцев дают нам усредненный показатель в 8,2. Однако исследования, проведенные воронежскими социологами под руководством проф. В.С. Рахманина (ВГУ) показали совсем иной результат – 20,5. Поэтому опора на данные официальной статистики в этом вопросе достаточно сомнительна.

Если же говорить о разлагающем влиянии деформированного рынка и, как ни странно, экономической свободы, то эта часть общественной жизни плохо поддается количественному анализу. Тем не менее, не учитывать изменения в морали и менталитете воронежцев нельзя, так как именно эти «внутренние», интроспективные факторы определяют, в конечном счете, весь спектр экономического поведения.

Одной из важнейших особенностей воронежской экономики, которая была ее движущей силой в годы советской власти и стала обузой в годы переходного периода, являлась развитая оборонная отрасль. На предприятиях ВПК Воронежа и области трудилось свыше 60 тыс. человек, большинство из которых были высококвалифицированными рабочими, служащими и инженерами. 1990-е годы поставили весь воронежский ВПК на грань выживания: оборонные заказы либо значительно сократились, либо прекратились вовсе; руководство страны заявило о конверсии большинства оборонных предприятий (однако соответствующие финансовые ресурсы на эти цели выделены не были). В итоге большое количество квалифицированных специалистов покинуло свои производства, вливаясь в ряды рыночных торговцев, пополнили предприятия малого и среднего бизнеса. До минимума в этот период сократился персонал НПО «Электроника», ВАСО, ВМЗ, КБХА, оборонных НИИ и КБ.

Частичная демилитаризация воронежской экономики – процесс сложный и неоднозначный, имеющий как позитивное, так и негативное значение. С одной стороны, квалифицированные рабочие, инженеры и менеджеры пришли в бизнес, значительно укрепив тем самым кадровый состав воронежских предпринимателей. Малый и средний бизнес Воронежского края тем самым улучшился качественно, пополнился людьми с новыми знаниями, идеями, производственным опытом.

С другой стороны, демилитаризация привела к диффузии (а иногда и полному распаду) производственных и научно-производственных коллективов предприятий и НИИ военно-промышленного комплекса, которые складывались многие годы и десятилетия. В результате – потеря темпа в проведении научных исследований, отставание во многих сферах технологических и опытно-конструкторских разработок, закрытие перспективных тем и направлений.

В целом работу промышленности Воронежской области в 1992-1998 гг. нельзя назвать успешной. В этот период только экспортно-ориентированные предприятия показывали хорошие результаты в части стабильного сбыта и получения высокой прибыли – это, прежде всего, Россошанский завод минеральных удобрений и АО «Воронежсинтезкаучук» (завод СК им. Кирова). С несколько более худшими показателями, но все же довольно устойчиво, работали предприятия пищевой отрасли. Остальные сегменты воронежской промышленности функционировали неудовлетворительно; все большая доля предприятий промышленности и сельского хозяйства становились убыточными (см. табл.3.2).

Таблица 3.2. Убыточные предприятия и организации отдельных отраслей экономики (в процентах от общего числа предприятий)

Столь неудачная работа воронежской промышленности и сельского хозяйства в указанные годы объясняется несколькими причинами, к числу которых следует отнести некомпетентное управление городом и областью мэром А.Н. Цапиным и главой областной администрации И.М. Шабановым,[4] неблагоприятную налоговую среду, проблемы политического противостояния, уже упоминавшуюся нами перегруженность воронежской промышленности предприятиями ВПК и рядом других.

Свои внутренние проблемы убыточные предприятия стали решать опять же за счет собственных работников. В 1992-1998 гг. стали привычными вынужденные отпуска без сохранения заработной платы, многомесячные задержки зарплаты, несвоевременные выплаты отпускных и выходных пособий. Многие воронежские предприятия стали практиковать в расчетах со своими сотрудниками бартерные схемы: Воронежский шинный завод выдавал зарплату шинами, Воронежский керамический завод – керамикой, сахарные заводы – сахаром и т.д.

Надежды, возлагаемые реформаторами на приватизацию* государственных предприятий, вообще говоря, не оправдались. Появление новых собственников в виде крупных акционеров не придало воронежским предприятиям импульса к развитию, не способствовало активизации их деятельности. Подчас происходило прямо противоположное: освободившиеся от государственного контроля новые собственники и менеджмент стали расхищать и распродавать имущество заводов и фабрик, сдавать производственные площади и административные здания в аренду коммерческим структурам (по большей части аффилированным). Иными словами, вместо ожидавшегося повышения эффективности промышленного производства за счет повышения хозяйственной самостоятельности воронежских предприятий, произошел глубокий спад региональной экономики.

Нельзя не отметить еще одного обстоятельства, связанного с приватизацией государственной и муниципальной собственности. Вместе с акционированием большинства предприятий Воронежской области было намечено создание ликвидного регионального рынка ценных бумаг, на котором бы обращались акции и облигации вновь созданных акционерных обществ.

Специально под приватизацию в Воронеже было создано несколько инвестиционных фондов (например, «Резон», «Ваучер» etc.), которые занимались аккумулированием приватизационных чеков для последующего их обмена на акции наиболее прибыльных акционерных компаний. К сожалению, эта затея также потерпела фиаско, главным образом из-за двойного налогообложения, «непрозрачности» и убыточности большинства предприятий. Сколько-нибудь развитого рынка ценных бумаг в Воронеже так и не было создано; биржи и внебиржевые рынки к 1998 г. находились на стадии затяжного спада.

Правда, в январе 1992 года Воронежская фондовая бирже «Черноземье» всё-таки была создана. Её по совместительству возглавил президент НПО «Энергия» В.Н. Попов (см. объявление из газеты «Коммуна»). Однако по ряду причин биржа так и не заработала, хотя планировала торговать не только ваучерами, акциями и облигациями, но и брокерскими местами, биржевыми паями, кредитными ресурсами.

Что же касается сельского хозяйства Воронежской области, то оно также в 1992-1998 гг. переживало не лучшие времена. В этот период сельскохозяйственные предприятия претерпевали серьезную реорганизацию, – все меньше в области оставалось колхозов, совхозов и межхозов, и, соответственно, увеличивалось количество хозяйств с иными организационно-правовыми формами – ОАО, ЗАО, кооперативов, крестьянских (фермерских) хозяйств (см. табл.3.3).

Таблица 3.3. Число сельскохозяйственных предприятий и крестьянских (фермерских) хозяйств

Из данных таблицы 3.3 видно, что наиболее динамично ликвидировались сельскохозяйственные предприятия с неопределенными или размытыми правами собственности. Советские колхозы в известной степени напоминали русскую общину XIX в., когда каждый отдельный член не мог выйти из нее вместе с землей. Земля принадлежала всем сразу и никому в отдельности. Нечто аналогичное существовало и в колхозах. Хотя собственность колхозов не была государственной, а формально была кооперативной, колхозники не могли выделить из коллективной собственности свой пай и вести дела самостоятельно. Такая ситуация была невыгодна людям энергичным и инициативным, так как результаты их труда обезличивались, шли в «общий котел».

С вступлением в силу Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» у воронежских сельчан появилась возможность выхода из колхозов вместе с принадлежащими им паями. В период 1991-1993 гг. процесс образования крестьянских (фермерских) хозяйств шел очень интенсивно. Несмотря на то, что многие председатели колхозов выделяли фермерам землю и технику весьма неохотно, всячески тормозили выход сельчан из состава коллективных хозяйств, фермерство в Воронежской области к середине 1990-х гг. набирало силу.

Однако уже к 1997 г. численность фермерских хозяйств начинает постепенно снижаться. Причин тому несколько:

• выделившиеся из колхозов фермерские хозяйства не имели широкой финансовой поддержки со стороны государства. Для становления и подъема фермерских хозяйств требовались значительные инвестиции в дома и надворные постройки, технику, инфраструктуру;
• фермеры испытывали значительные трудности с реализацией собранного урожая (здесь они столкнулись с монополизмом элеваторов и молочных заводов), продажей выращенного скота и птицы;
• бывшие односельчане часто относились к фермерам неодобрительно и даже враждебно. Нередки были случаи поджогов фермерских полей и построек, разворовывания их урожая и имущества;
• губительным для сельского хозяйства вообще и фермеров в особенности стал импорт из-за рубежа зерновых культур, говядины, свинины, мяса птицы, куриных окорочков. Демпинговые цены иностранных производителей подрывали работу фермеров, делали очень низкой рентабельность их хозяйств. Несмотря на тяжелый повседневный труд всех членов семьи фермеров, прибыли были небольшими. При плохих погодных условиях и неблагоприятной конъюнктуре сельскохозяйственного рынка отдельные фермерские (и не только фермерские) хозяйства становились и вовсе убыточными (см. табл.3.4).

Таблица 3.4. Число убыточных сельскохозяйственных предприятий

Одновременно со становлением фермерства в Воронежской области в середине 1990-х гг. происходила трансформация колхозов и совхозов в акционерные общества, товарищества и кооперативы. Переход к новым организационно-правовым формам был вызван тем, что данные конструкции позволяли в законодательном порядке сельчанам входить и выходить из состава сельхозпредприятий, осуществлять куплю-продажу принадлежащих им паев и акций, по легитимной процедуре избирать руководителей агропромышленных предприятий и т.д.

Несмотря на многочисленные изменения и реорганизации, продуктивность скота и птицы в сельском хозяйстве Воронежской области во второй половине 1990-х гг. оставалась довольно стабильной (см. табл.3.5).

Таблица 3.5. Продуктивность скота и птицы в сельхозпредприятиях

Это весьма примечательный феномен. В то время как помощь селу со стороны государства и областных властей сокращалась (с начала 1990-х гг. на село уже не посылают рабочих, служащих и студентов, почти не поступает новая техника, сокращаются дотации и иная финансовая помощь), эффективность воронежского агропромышленного комплекса даже повышалась. Опираясь почти исключительно на внутренние резервы агропромышленные хозяйства всех форм собственности смогли без существенных инвестиций в условиях масштабной инфляции сохранить (а иногда и повысить) объемы производства сельскохозяйственной продукции.

*   *   *

Экономическая жизнь Воронежской области в период 1992-1998 гг. была необычайно насыщенной и многообразной. Существенные изменения в эти годы происходили на рынках труда, в финансах и торговле, в строительстве и на транспорте. Но главные изменения, как нами подчеркивалось выше, происходили в образе мыслей и действий воронежцев, многим из которых было весьма непросто адаптироваться к новым экономическим условиям.

Заполнить духовную пустоту и разочарование от разрушения социально-ориентированного государства решили американские проповедники-иеговисты, которые проводили богослужения с воронежцами прямо в здании областной библиотеки им. Никитина (см. объявление из газеты «Коммуна» ниже). Страшно подумать, что бы сказали строители послевоенной Никитинки, которые возвели её на месте взорванного фашистами здания обкома партии.

Существенно изменилась за короткий отрезок в 6-7 лет вся экономика развлечений в Воронеже и области, которая стремительно прошла путь от Домов культуры и кинотеатров до казино и разросшегося игорного бизнеса.

Для лучшего понимания происходивших в 1990-е годы экономических и социальных процессов, сделаем небольшой экскурс в недалёкое прошлое Воронежского края, связанное с появлением и развитием кинематографа. Этот вид досуга, связанный с посещением кинотеатров (в первой половине ХХ века их именовали электротеатрами), был необычайно популярен у воронежцев. Коммунистические власти всячески способствовали развитию сети кинотеатров в городе и на селе, так как кинофильмы несли в себе значительную идеологическую и воспитательную функцию.

Однако в начале 1990-х годов на кинорынках Воронежа и области претерпела значительные изменения. Многие граждане получили возможность приобретать импортные видеомагнитофоны и видеоплееры по умеренным ценам, а также кассеты с пиратскими видеозаписями триллеров, боевиков, эротики, что существенно снизило интерес к отечественным фильмам. Воронежские зрители стали чаще посещать видеосалоны или же просматривать фильмы в домашних условиях.

Таким образом, к началу 1990-х годов ситуация с кинопрокатом и посещением кинотеатров в Воронеже и области резко ухудшилась. Посещаемость кинозалов стала падать, что повлекло за собой банкротство и закрытие целого ряда киноучреждений — летнего кинотеатра «Первомайский», стационарных кинотеатров «Луч», «Родина», «Заря», «Дружба».  Причин такому развитию событий несколько — это и трудности экономического характера у многих воронежцев, и высокая инфляция, и отсутствие в прокате новых качественных российских фильмов. Но главная причина названа нами выше – в ту пору на рынке набирали популярность альтернативные кинотеатрам видеосалоны, а многие воронежцы предпочитали смотреть дома на видеомагнитофонах иностранные фильмы, которых не было в советском прокате.

Отсутствие зрительского интереса подкосило воронежские кинотеатры — «Луч» перепрофилировали под казино (см. фото вверху), «Заря» стала мебельным магазином «Браво» (на фото выше), «Родина» была продана религиозной общине. А кинотеатр «Дружба» вместе с одноимённым рестораном пошёл на слом — после многолетнего обветшания невостребованные воронежцами объекты были снесены. Ныне на этом месте (в районе пересечения улиц Маршака и Домостроителей) построен гипермаркет «Лента» (см. фото ниже).

В 1990-е годы происходит серьёзная трансформация экономики сервиса, досуга и полезного времяпрепровождения детей и взрослых в связи с резким ухудшением финансово-экономического положения предприятий в Воронеже и области. Хозяйственный кризис, высокая инфляция, неплатежи, задержки зарплат и разрыв кооперационных связей подорвал основу большинства видов культурно-развлекательной, спортивной, творческой и досуговой деятельности городов и сёл. Произошло это по следующим причинам.

Вся система досуга, отдыха, культурного и творческого развития советского человека строилась на Домах культуры, приписанных к конкретному предприятию или колхозу, Домах пионеров, Домах быта, пионерских лагерях. Волна ваучерной приватизации и акционирования предприятий, изменение организационно-правовых форм колхозов и совхозов на фоне политического и экономического кризиса, в течение буквально нескольких лет разрушила всю устоявшуюся систему. Испытывавшие громадные сложности предприятия уже не могли финансировать свою социальную структуру — Дворцы культуры, пионерлагеря, столовые, библиотеки, профилактории, турбазы, стадионы. Сельские Дома культуры также приходили в упадок; учебно-воспитательный и технический персонал кружков, ансамблей, музыкальных и танцевальных коллективов сокращался, тренеры и инструкторы-общественники увольнялись. Помещения клубов и Домов культуры не ремонтировались, показ кинофильмов для населения упразднялся.

Взять на баланс распадающуюся систему досуга и отдыха воронежцев муниципальные и областные власти были в 1990-е годы не в состоянии, так как местные и областные бюджеты на протяжении всех этих лет были глубоко дефицитными. Таким образом, объекты досуга и культуры многих предприятий Воронежа оказались фактически заброшенными. Даже сейчас, спустя четверть века после начала реформ и ваучерной приватизации, некоторые Дврцы культуры остаются в плачевном состоянии — как, например, ДК, им. С.М. Кирова (см. фото) или ДК «Электроника».

В то же время следует отметить и тот факт, что отдельные заводские клубы были ликвидированы вместе с предприятиями-банкротами — как, например, завод им. Ленина (бывший завод Столля) по ул. К. Маркса.

Надо ли говорить, что выпадение целых отраслей поддержки человеческого капитала из общей системы воспитания и образования, спорта и творчества, досуга и организации летнего отдыха, имело свои негативные последствия. В течение последующих 12-15 лет среди воронежцев нарастал уровень потребления алкоголя, табакокурения, обострялась проблема потребления наркотиков. Отмечался и рост преступности.

Но нет худа без добра. Кризис государственных, заводских и сельских учреждений культуры, творчества, образования, летнего отдыха придал импульс к развитию частного сектора в данных сферах. В середине и в конце 1990-х годов в Воронеже и области достаточно динамично формируется также сфера внутреннего ( в том числе дачного) и выездного туризма.