Несмотря на то, что зачастую к экономике Украины приковано не такое большое внимание, как к внутриполитической жизни, или, тем более, конфликту на Донбассе, анализ экономических показателей позволяет более детально оценить социальную ситуацию. Через призму экономики можно сделать определенные выводы относительно эффективности внешнеполитического курса, определить, какие из экономических проблем являются наиболее важными для страны и окажут наиболее сильное влияние на нее в последующие годы. На экономические тенденции последних лет негативным образом накладывается кризис от COVID-19, который обостряет многие хозяйственные и социальные проблемы Украины.
Как указывает киевский экономист С.Н. Иванов, после распада СССР экономика Украины оказалась в состоянии глубокого кризиса, который повлек за собой существенное ее сокращение: снижение объема ВВП в 1991 году составило 8,7%, за 1992-1993 годы — от 18 до 30%, в 1998 году размер ВВП достиг почти 60% от уровня 1990 года (рис. 1 а). Промышленное производство сократилось в 1998 году на 50,9% (рис. 1б), сельскохозяйственное — на 51,4% в 1999 году.
В 1992 и 1993 годах страна пережила гиперинфляцию (2000,5% в 1992 году и 10155% — в 1993 году), наблюдалось резкое снижение уровня и продолжительности жизни людей. Так, реальные доходы населения в 1996 году составили 31,5% от уровня 1991 года, примерно на 4 года снизилась средняя продолжительность жизни: с 70,42 до 66,79 лет (впоследствии стал наблюдаться рост данного показателя, достигнув в конце 2015 года отметки в 71,4 года). Начиная с 1991 года, число умерших стало преобладать над числом родившихся, начался процесс уменьшения численности населения Украины, который продолжается до сих пор, несмотря на некоторое улучшение показателя рождаемости. Это, в свою очередь, увеличивает демографическую нагрузку на население трудоспособного возраста.
Процесс реформирования экономики стал давать положительные результаты после 1995 года, гиперинфляция была преодолена в 1996 году, начиная с 2000 года, уровень реальных доходов по сравнению с 1991 годом стал расти, превысив его в 2010 году. Однако, несмотря на незначительную положительную динамику роста экономики Украины в 1995-1997 годах, кризисные явления на финансовых рынках Юго-Восточной Азии и России в 1998 году повлекли за собой ухудшение финансово-экономической ситуации в Украине. Снова стал наблюдаться рост инфляции, курс гривны к доллару США стал снижаться: сначала он уменьшился в 1,34 раза (1998 год), затем в 2,27 раза (1999 год), а потом — в 2000 году — почти в 3 раза. На протяжении 2000-2008 годов курс находился в диапазоне 5,05-5,44 грн/долл., в 2009-2013 годах — 7,79-7,94 грн/долл. Впоследствии, в 2014-2015 годах, в период углубления в Украине экономического кризиса, во многом связанным с началом боевых действий на востоке страны. На конец ноября 2020 года за 1 доллар дают 28, 45 гривны.
Как отмечает проф. А.С. Харланов, крах экономики Украины еще не наступил, но она находится в глубоком кризисе. Западные аналитики назвали экономику Украины по состоянию на 2015 год в числе «самых несчастных» экономик мира. «Рейтинг самых несчастных стран мира» — государств с максимально высокой инфляцией и безработицей возглавляет Венесуэла, затем в нем названы Аргентина и ЮАР, а Украина занимает в этом списке «почетное» четвертое место.
Сама постановка вопроса о кризисе или крахе — это уже характеристика состояния экономики государства, политические власти которой рискнули использовать свою страну, как инструмент, при помощи которого США могли бы попытаться как-то повредить России. Делая Украину инструментом противоборства, политики Запада игнорировали важнейший для нее геоэкономический факт: основой экономики Украины на протяжении всей истории ее существования в составе Российской Империи, СССР и в качестве суверенного государства являлся обмен товарами и услугами с Россией.
Зависимость украинской экономики от российской, в том числе газотранспортной системы обеспечения энергоресурсами, инвестиционного сотрудничества, торгово-экономических связей в сфере технологий и промышленного сотрудничества, сохраняется и в постмайданный период, даже в условиях санкционных ограничений и экономической блокады.
Проф. А.А. Мигранян подчёркивает, что основными экономическими факторами в условиях системных рисков для Украины являются:
• качество и темпы развития основных макроэкономических параметров украинской экономики, как факторов риска и возможных источников заражения российской экономики;
• институциональная система (специфика государственного устройства Украины, выстроенная вертикаль административного ресурса и крупного капитала) как основного фактора, определяющего характер экономических отношений, развитие конкурентного потенциала страны и обеспечение ее экономической безопасности;
• доминирование олигополий в экспортно-ориентированных сырьевых отраслях экономики, определяющее влияние крупного капитала и его интересов на экономическую политику Украины;
• влияние интеграционных эффектов на экономику в период кризиса и учет негативного опыта евроинтеграции украинской экономики при расширении и углублении евразийских интеграционных процессов.
Системные риски украинской экономической модели формировались на протяжении всего периода ее суверенного функционирования и носили хронический характер, что стало одной из причин социального напряжения, политической и экономической несостоятельности страны.
Специфика украинской экономической экономики
Исследование динамики базового макроэкономического показателя — ВВП — отчетливо показывает циклический характер экономического роста украинской экономики и факторы, его определяющие, обусловленный экономическими и политическими кризисами.
Очевидно, что причины затяжного кризиса обусловлены спецификой экономической модели украинской экономики, которая характеризуется следующими основными параметрами:
• экономическая модель Украины — это система с низким уровнем темпов роста экономики, что ведет к увеличению разрыва по доходам на душу населения (разница по уровню благосостояния населения страны) по сравнению со среднемировыми значениями. Этот фактор, обусловливающий потенциал роста эффекта дивергенции в региональной интеграции, вызван не только объективными факторами развития экономического потенциала, но и субъективными причинами;
• умеренный экономический рост в восстановительные периоды обеспечивается наращиванием экспорта (причем с характерной деградацией его структуры в пользу увеличения доли сырьевой продукции), доходов от транзита газа, инфляционным ростом внутреннего объема потребления при одновременном сжатии доли реального сектора;
• экстенсивное воспроизводство, основанное на умеренном росте дефлятора и использовании внешних финансовых ресурсов (заимствований и перечислений мигрантов);
• потеря основных рынков экспорта высокотехнологичной продукции привела к значительному сжатию собственного инвестиционного потенциала, переориентировав экономику страны на развитие сервисных отраслей и производство, обработку сырьевой продукции.
Тенденции развития экономики Украины в восстановительный период 2016-2019 гг. после достижения дна в 2015 г. (-9,8%) в полной мере отражали перечисленные специфические особенности украинской экономической системы [10]: темп роста ВВП достигал значений 2,4-3,3%6, при одновременном замедлении темпов роста валовых прямых инвестиций (111, 79,2 и 90,5% соответственно по годам), ускоренном росте внешнего долга (с 65,51 до 78,328 млрд долл. за тот же период), при сокращении объемов промышленного производства технологичной продукции (с 34% экспорта технологичной и наукоемкой продукции в 2013 г. до 5% в 2018 г.) и снижении уровня благосостояния населения и его покупательной способности.
Несмотря на рост валовых показателей в стоимостном измерении (рост ВВП, объемов экспорта, снижение отрицательного сальдо торгового баланса) качественные параметра экономики Украины (уровень жизни, инвестиционная привлекательность, конкурентоспособность отраслей и отдельных производств, эффективность рыночной модели т. п.) все в большей степени ухудшаются, способствуя разрыву по уровню развития экономики и благосостояния населения по сравнению с другими странами (особенно по сравнению с партерами по ассоциативному соглашению ЕС).
Несмотря на различия в масштабах (которые в случае с Россией создают ей более высокий уровень запаса прочности и устойчивости), прослеживаются схожие факторы рисков в экономических системах РФ и Украины, которые обусловливают снижение (отсутствие роста) уровня конкурентоспособности национальных экономик. В первую очередь стоит отметить, что экономический рост в восстановительные периоды между кризисами был обеспечен за счет ускоренного роста сервисных отраслей, сырьевого экспорта, а не производства промышленной продукции. По данным национальных статистических служб России и Украины такая тенденция прослеживается по показателям удельного веса (доли) вклада отдельных отраслей в экономику. В России в период экономического роста 2002-2013 гг. выросли доли следующих отраслей: строительства — на 1,65%, транспорта и связи — на 1,52%, финансового сектора — на 7,18%, операций с недвижимостью и предоставлением услуг — на 3,04%,здравоохранения — на 0,25% и деятельности домашних хозяйств — на 0,64%.
При этом удельный вес вклада базовых отраслей промышленного сектора, включая высокотехнологичную продукцию (прирост 1,8%), устойчиво снижались за тот же период 2002-2013 гг. доля производства продукции сельского хозяйства — на 2,68%, добычи полезных ископаемых — на 2,61%, обрабатывающей промышленности — на 4,21%, производство и распределение электроэнергии, газа и воды — на 0,59%, торговли — на 6,69%. При этом прирост первой группы отраслей в экономике России составлял примерно % прироста ВВП за тот же период, а прирост производства продукции в промышленном и сельскохозяйственном секторах хронически отставал от темпов прироста ВВП (примерно на треть). Это связано с тем, что экономический рост в России обеспечивался преимущественно за счет внутреннего спроса населения и расходов государства.
Данная структура потребления ВВП стимулирует рост торговли, финансового сектора, строительства и других сервисных и локальных отраслей. Российский опыт периода ускоренного роста экономики в 2000-х годах был основан на росте экспорта минерального сырья при постоянно растущих ценах, который обеспечил рост доходов и соответственно потребления. Рост инвестиционного притока до 2014 г. не был использован для развития технологичности промышленного сектора в РФ, о чем свидетельствует доля высокотехнологичных отраслей и их продукции в экспорте (по итогам 2013 г. 21,1% и 5,3% соответственно), которая выросла по сравнению с 2000 г. лишь на 2%. Кризис 2014-2015 гг. показал проблемные зоны российской экономики, когда падение валютного курса рубля более чем в 2 раза привело к существенному сокращению внутреннего спроса из-за снижения доходов населения и падению инвестиционной привлекательности страны (не только из-за санкционных ограничений, снижения поступлений экспортной выручки, но и из-за сжатия внутреннего рынка) и спаду объемов производства. Восстановительный рост после 2015 г. показал сохранение устойчивой зависимости российской экономики от мировых сырьевых рынков при отсутствии развитой высокотехнологичной промышленности в масштабах всей страны.
Таким образом, экономическая система России сохраняет традиционную структуру сырьевой экспортно ориентированной экономики, рост которой зависит от цен на мировых рынках, колебаний валютных курсов и роста внутреннего потребления. Поэтому политика импортоза-мещения не решает коренной проблемы ее развития, преодоления технологического разрыва по уровню развития промышленного сектора в сравнении с наиболее развитыми странами. Именно этот факт позволяет делать сравнительные оценки с украинской экономикой, которая, несмотря на различия в масштабах и потенциале, можно рассматривать как модель крайне неблагоприятного развития российской экономики в случае допущения гипотезы оказания на Россию жестких мер внешнего геополитического давления и внутренней политической дестабилизации, подобного или, возможно, более разрушительного, чем на Украине.
Сопоставление отраслевой структуры украинской экономики с российской позволяют констатировать возможность подобного сценария для России. ВВП Украины в 2002-2013 гг. в отраслевом разрезе также как и в России изменился незначительно и демонстрировал аналогичные параметры. Доля производящих продукцию отраслей устойчиво сокращалась, а сервисных отраслей и сферы услуг росла.
По данным статистики, с 1992 г. по 2013 г. включительно по укрупненным отраслевым группам удельный вес промышленного сектора Украины сократился с 41 до 11,5%, сельского хозяйства — с 18% до 8%, строительства — с 6% до 2%, при этом выросла доля транспорта в ВВП — с 9 до 11%, добывающей и газотранспортной инфраструктуры — с 1 до 11%, оптовой и розничной торговли, сервисных услуг -с 5 до 19% и прочих отраслей (финансовый сектор, связь, прочие услуги) — с 20 до 38%.
Ускоренный темп роста торговли, финансового сектора и сервисных отраслей, также как и в России в докризисный период, был основан на растущем объеме внутреннего потребления домохозяйств (прирост доли в ВВП за тот же период — на 11% и составил 59% от ВВП). В отличие от России на Украине растущий сырьевой экспорт (металлы, сельскохозяйственное сырье, и т. п.) не покрывал объемов импорта, что обусловило отрицательное торговое и платежное сальдо украинской экономики (с 2006 г. этот тренд не менялся).
Таким образом, можно констатировать, что основным драйвером экономического роста Украины до 2013 г. (также как и в России) являлся рост внутреннего потребления, который обеспечивался ростом доходов населения. Но в отличие от российской экономики рост доходов населения Украины обеспечивался не поступлением растущих объемов экспортной выручки (соответственно, доходов предприятий и государства, и их потребления в том числе), а стабильным ростом уровня государственных расходов, направленных на поддержку социальной защиты населения и его покупательной способности. Это привело к существенному росту государственных расходов, которые были направлены на поддержание модели расширенного потребления населения, преимущественно за счет роста импорта. Этим объясняется значительный дисбаланс между потреблением и доходами, дефицит финансовых ресурсов в экономике Украины, который соответствует доле отрицательного значения чистого экспорта, а кругооборот финансовых и ресурсных потоков компенсируется из внешних источников финансирования.
Именно отрицательный торговый баланс, высокая доля расходов на финансирование общегосударственных функций в бюджете (при том что доля расходов на экономическое развитие в 2018 г. составила 6,5%, доля расходов по обслуживанию долга — 11%, военные расходы — 9%, а расходы на общегосударственные функции — 16,5%15) остается дестабилизирующим фактором расшатывания противоречивой системы украинской экономики. Кризис украинской экономики также был обусловлен тем, что в отличие от российской экономики уровень развития рыночных отношений на Украине был низким.
Система рыночного ценообразования на Украине отличалась высокой долей спекулятивной маржи большого числа посредников, что приводило к перераспределению прибыли в пользу ретейла. Высокая доля государственных дотаций по тарифам на энергоресурсы, потребляемые населением и производственным сектором, предусматривала скрытое субсидирование государством частного сектора. Поэтому базовое требование повышения тарифов на энергоресурсы, потребляемые на Украине, обеспечили переход к рыночному ценообразованию без скрытых неконкурентных факторов формирования внешней конкурентоспособности украинской продукции.
Исследования ООН за 2017 г. выявили рост уровня бедности на Украине почти в три раза по сравнению с 2013 г. (60% населения), что обусловлено падением покупательной способности гривны (валютный курс просел в 3,5 раза), ростом инфляции в 2018 г., темпы которой составили 11% (ИПЦ по текущим ценам в национальной валюте, рекорд был поставлен в 2015 г. 48%). Эти параметры свидетельствуют о неготовности экономики Украины к интеграции с более развитыми странами, а отсутствие инвестиционной поддержки развития реального сектора со стороны ЕС (по примеру Польши) усугубляют последствия радикальных реформ в условиях политической турбулентности, что закрепляет периферийный статус Украины, т. к. низкий уровень доходов населения не позволит ей стимулировать экономический рост за счет внутреннего потребления.
По итогам 2018 г. можно констатировать формирование новой структуры украинской экономики, где также драйвером роста является внутренний спрос, обеспеченный увеличением государственных расходов и расходов домохозяйств. При этом доля домохозяйств неуклонно сокращается из-за сокращений доходов домохозяйств, а доля государства растет, несмотря на то, что официально по реформам МВФ есть существенные требования по сокращению господдержки.
Таким образом, при допущении предположения о необходимости либерализации российской экономики под патронажем внешних акторов (по примеру Украины), можно предположить аналогичный украинскому опыту вариант переформатирования экономики РФ (деградация промышленного сектора, полная переориентация на сырьевой экспорт, ускоренный рост импорта готовой продукции, вытеснение и уступка российского рынка иностранным производителям, сокращение государственных затрат на поддержку населения и его уровня жизни и т. п.) при условии потери (радикальной смене) действующей системы государственного управления и внешней экспансии. Сохранение же действующих политических, идеологических и институциональных основ государственности России в большей степени зависит от политической устойчивости нынешней системы государственного управления и ее готовности к управляемому реформированию экономики в направлении развития конкурентного потенциала реального сектора промышленного высокотехнологичного производства.
Экономические и институциональные эффекты евроинтеграции Украины
Негативные особенности украинской модели в большей степени стали проявляться после имплементации соглашений по ассоциации с ЕС в 2015 г., которая обусловила промышленную деградацию экономики страны, рост инфляции (до 40% в 2015 г.) и безработицы, падение покупательского спроса. Прежде всего, это связано с радикальной либерализацией украинской экономики по лекалам МВФ, приведшей к падению уровня жизни, дефициту инвестиционных ресурсов и росту долгового бремени.
Заключение соглашения по ассоциативному партнерству с ЕС Украина напрямую увязывала с проведением радикальных реформ по либерализации экономики. Система реформ действительно была предложена партнерами по линии международных кредитных организаций (МВФ, ЕБРР и т.п.), которые были условием получения выделения финансирования по поддержке национальной экономики Украины и собственно проведения этих реформ. Программа реформ МВФ — основного куратора их осуществления — включала ряд взаимосвязанных радикальных изменений институциональной, социальной и экономической системы, целью которых были максимальная либерализация украинской экономики, преодоление противоречий национального рынка (специфики ценообразования), борьба с коррупцией и обеспечение условий свободной торговли в соответствии с требованиями и стандартами ЕС.
В 2014 г. решение о предоставлении первого кредита МВФ в размере 16 млрд долл. было связано с проведением реформ по ряду направлений. В зависимости от их исполнения предусматривалось периодическое выделение транша по данной кредитной линии. Реформы предполагали:
• радикальное изменение пенсионной системы (увеличение пенсионного возраста, отмена льготных пенсий, а главное, заморозка пенсий вне зависимости от уровня инфляции);
• повышение цен на энергоносители для предприятий и населения (рост цен на газ, электроэнергию, коммунальные услуги);
• повышение налогов (отмена упрощенного режима налогообложения, повышение ставок акцизов в среднем на 50 %, отмена льгот по транспортному налогу, отмена льгот по НДС для всех форм собственности и типов хозяйствующих субъектов) и ужесточение режима их администрирования (в целях борьбы с коррупцией); замена системы комплексной социальной защиты населения на адресное (точечное и разовое) субсидирование малоимущих по ограниченному кругу элементов социальной поддержки;
• включение в торговый оборот земли (мораторий не снят до сих пор);
• снижение (по ряду продукции отмена — на свинину и мясо птицы) сельскохозяйственных субсидий;
• сокращение государственного аппарата служащих и чиновников (в рамках снижения государственных расходов) и замораживание выплат по социальному обеспечению.
При умеренном экономическом росте менее 3% в год, независимо от улучшения позиций в международных рейтингах инвестиционной привлекательности, Украина гарантированно отсекается от прямых инвестиций для развития реального сектора, что усиливает технологическую деградацию экономики. Необходимость пополнения бюджета за счет увеличения налогового бремени и жесткая монетарная политика (ставка кредита на внутреннем рынке колеблется от 18% до 23%) стимулируют уход в теневой сектор и сужение налогооблагаемой базы, что в итоге формирует фискальную ловушку для украинской экономической системы. При этом российско-украинское инвестиционное сотрудничество стало заложником геополитической ситуации и политики эмбарго официальных властей Украины по вопросам торгово-экономического сотрудничества с Россией.
Несмотря на это, прямые российские инвестиции сохраняют лидирующие позиции среди стран, инвестирующих в украинскую экономику (к концу 2018 г. доля российских инвестиций в общем объеме прямых инвестиций снизилась до 12%, а в 2019 г. еще на 3%). При этом возросли затраты по инвестиционным заимствованиям в целом, а российским компаниям, вынужденным учитывать растущие риски по отношению к своим капиталам, приходится разрабатывать новые стратегии инвестирования с учетом оценки политических и административных рисков.
Таким образом, постмайданная либерализация украинской экономики способствовала радикальной смене политики внешнеэкономического сотрудничества, в которой взят курс на сокращение объемов торгового и финансового сотрудничества с Россией и переориентация на рынки ЕС и стран Азии, Африки и Америки. Однако из-за низкого уровня конкурентоспособности украинской продукции промышленной переработки рынок ЕС останется для Украины закрытым (за исключением сырьевой продукции низкой степени переработки — металл, металлопродукция, нефтехимическое продукция, а также продукции сельского хозяйства).
Соответственно, открытый доступ на еврорынок будет способствовать росту экспорта сырьевых отраслей и в большей степени росту импорта из стран ЕС, что ускорит стагнацию, а затем и развал индустриального сектора экономики Украины. То есть ожидаемый бурный экономический рост от эффекта масштаба (конвергенция в результате евроинтеграции) может распространиться только на сырьевые отрасли экономики, причем эти отрасли должны будут выдержать серьезную конкуренцию со стороны других поставщиков (в т. ч. и стран СНГ). Развитие получат и посреднические услуги, обслуживающие экспортно-импортные операции. Исключением может стать ряд продуктовой линейки сельского хозяйства Украины (зерно, подсолнечник и т. п.), что и сегодня пользуется спросом со стороны потребителей Евросоюза (именно по этой причине ЕС требует от Украины отмены квот на экспорт зерна). Такой эффект масштаба отнюдь не будет способствовать развитию промышленного сектора украинской экономики, развитию его технологичности, модернизации и конкурентоспособности. Скорее, он закрепит отрицательные эффекты экономических ловушек, в условиях которых Украине придется развиваться в долгосрочной перспективе.
Источники:
- Мигранян А.А. Экономика Украины: влияние евроинтеграции и торгового эмбарго с Россией // Вестник Института экономики РАН. 2020. №2.
- Иванов С.Н. Состояние и проблемы социально-экономического развития Украины // Економiчний вiстник Донбасу. 2016. №3 (45).
- Харланов А.С. Геоэкономические проблемы современной Украины // Проблемы современной экономики. 2015.
- Гущин А.В., Ханова И.Е. Экономика Украины условиях кризиса в 2017 г. // Постсоветские исследования. 2018.